— О чем это вы, Руслан Мансурович?
— Да так, кое-что вспомнил... Аза совет спасибо. Но я несколько не о том. Что я должен буду делать после вашего отъезда?
— То же, что делаете сейчас. Только информацию будете передавать Рощину.
— Вы и его завербовали?
— Обязательно. Только его не надо было вербовать. Он сам с радостью согласился помогать, так как все, что тут делается уже давно его достало. Поэтому, мой вам совет: поскорее кончайте со всем этим, направьте свою кипучую энергию в конструктивное русло. У вас сейчас один враг — Ссосновский и компания. именно они хотят развязать на Кавказе братоубийтвенную войну.
— Я попробую, — пообещал мне Татиев. И по тому, как это было сказано, я понял, что ему можно верить. — Да, а что я скажу Сосновскому?
— Скажите, что я являюсь сотрудником Главного разведовательного управления. Вряд ли у него там есть свои люди.
— Думаете, он в это поверит? — с сомнением спросил Татиев.
— А это уже другой вопрос. Попытайтесь раздобыть информацию на самого Сосновского и его ближайших компаньонов. В особенности нас интересуют те, кто принадлежит к Семье.
— Это будет нелегко сделать, но я попытаюсь.
* * *
У утром следующего дня наше счастливое семейство сидело на заднем сидении «Жигулей». Вы можете представить, что творилось в наших душах. Описывать это — займет лишком много времени и места. А в окно своего кабинета на нас смотрел Руслан Татиев. Не дай Бог мне когда-нибудь оказаться на его месте.
Я тронул за плечо сидящего за рулем Рощина и, указывая направление, сказал:
— Трогай, Игорек!
Через двадцать минут, когда мы спускались по серпантину дороги, я не выдержал обуревавший меня эмоций и сказал Игорю:
— Останови. Надо попрощаться.
— С кем? — не понял он.
— С ними, — кивнул я на горы.
Игорь остановил машину. Я выбрался из нее, закурил. Смотрел на эти природные величественные изваяния и сердце задохнулось каким-то неизъяснимым светлым чувством сопричастности к чему воликому и недоступному человеческому пониманию. Что наша жизнь — так, краткий миг, не более того. Мы уйдем, а эта суровая красота вечна.
Ко мне подошла Светлана, обняла за талию, прижалась. Глубоко всздохнув, сказала:
— Как хорошо! Какая же я счастливая!
И уже не в силах удрежать рвущуюся наружу радость, я закричал во всю ивановскую:
— Свобода-а!!!
Горы вздрогнули от неожиданности и, после некоторого раздумья, решили меня поддержать — гулко и протяжно откликнулись:
— Д-а-а-а! А-а-а!
Глава пятая: Иванов. «Удавшаяся» провокация.
Каждое время выбирает своих героев. На этот раз оно выбрало меня. Шутка. Нашел, блин, героя, да? Нет, время таких героев, как Иванов, кануло в лету. Сменились жизненные ориентиры. Поменялся и полюс притяжения людей с плюса (при всех моих многочисленных недостатках я отношу себя все же в этому полюсу) на минус. Где-то что-то коротнуло, произошел сбой в законах развития мироздания и, совершая новый виток, вместо того, чтобы быть наверху, мы опустились до уровня пищерного капитализма, где правят свои законы: «человек человеку — волк», «для достижения цели хороши все средства» и тэдэ и тэпэ, где в героях ходят сосновские, чубайсы, гайдары и прочие российские ротшильды и черчили. Удастся ли нам поменять полярность нашей жизни — покажет время. Я, как отчаянный оптимист и махровый идеалист, лично в это верю. Верю, что это может случиться ещё при жизни нынешнего поколения. Во всяком случае, постараюсь сделать все от меня зависящее. Иначе... Даже страшно представить, что может быть иначе. По черной выжженной пустыне будут одичало бродить полулюди-полузвери с обоженным черными лицами и голодым блеском в глазах. Встретив соотечественника, будут набрасываться на него, рвать зубами его тело, пить теплую кровь, а потом страдать несварением желудка. Иначе нельзя. Иначе не выжить. Брр! Картина не для слабонервных. Надеюсь, что до этого не дойдет. Не хотел бы я своим детям такого будущего. Очень бы не хотел. А их у меня, если верить достоверным источникам, скоро будет трое. Правда, они все от разных жен, но отец-то у них один — ваш покорный слуга.
Нет, не знаю, что советуют медики и как там живут на Западе, а у нас, на Руси, спать на пустой желудок противопоказано. Точно. Проверено на личном опыте. Пустой желудок возбуждает в голове мрачные мысли. Здесь ни то что спать, — жить не хочется. О-хо-хо!
Включил настольную лампу. Половина второго, а сна ни в одном глазу. Бессонница — первый признак старения плоти. Нет, с этой беспардонной гостьей надо что-то делать. Испытанный способ — поесть. Осторожно, чтобы не разбудить Светлану, выбираюсь из постели. Не смог отказать себе в удовольствии — полюбоваться на спящую любимую. Она была прекрасна! Я долго стоял у кровати и смотрел на нее, как смотрит маленький мальчик на новогоднюю елку. А в голове моей бродили сумбурные непричесанные мысли, то уносящие меня к истокам моего Я, то забрасывающие в далекое будущее. И на душе было светло, радостно и, одновременно, печально. Печально, — что жизнь уже перешла рубикон и теперь катиться к логической развязке. Радостно, — что прожил я её в общем и целом нормально. Да что там! Хорошо я её прожил, на полную, можно сказать, катушку. А светло — оттого, что меня любит такая чудесная девушка! Даже не вериться, что такая девушка смогла полюбить такого поношенного типа, как я.
Очевидно, у меня был до того глупый и смешной вид, что Иванов не выдержал и саркастически рассмеялся, сопроводив смех своим традиционным: «Ну, ты, блин, даешь!»
Это меня отрезвило, и я поплелся на кухню бороться с бессонницей традиционным методом. Внутренность холодильника свидетельствовала о наличии в доме женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107