Просто, восстанавливаю события, предшествовавшие самоубийству Аристархова. Только и всего.
Дмитрий записал объяснения Плитченко. Она прочла, расписалась и пошла за актрисой Цветковой.
Глава седьмая: Новые обстоятельства.
Марина Сергеевна Цветкова оказалась худенькой небольшого росточка женщиной средних лет с бледным анемичным лицом и большими тревожными глазами. Вероятно, она в театре исполняет роли травести. Короткая стрижка усиливала её сходство с подростком. Дмитрий постарался вспомнить, когда последний раз был в театре, но, к своему стыду, вспомнить не смог. И тут же решил в ближайшие выходные сводить свою Светлану в драмтеатр.
Цветкова робко поздоровалась и остановилась у порога.
— Проходите, Марина Сергеевна. Присаживайтесь. — Беркутов указал на стул за приставным столом.
Актриса прошла к столу, села, выжидательно взглянула на Дмитрия.
— Вы рассказывали Плитченко, что были свидетельницей ссоры между Аристарховым и Шмыговым. Это так?
— Да, — коротко кивнула она.
— Расскажите об этом поподробнее.
— Мне сейчас Лариса Ивановна сказала, что Михаил Киприянович... умер? Это правда?
— Да, он покончил с собой.
— Жаль, — печально проговорила актриса. — Он был очень хорошим человеком.
— А вы что, были близко с ним знакомы?
— Нет, но хорошего человека и так видно.
— И все же, что же произошло между Аристарховым и Шмыговым, Марина Сергеевна?
— Ах, да, — спохватилась она. — Извините!... Начало ссоры я не видела. Я была в туалетной комнате, а когда вышла то в тамбуре увидела Михаила Киприяновича и Шмыгова. Оба были сильно возбуждены.
— Отчего вы так решили?
— Но это было сразу видно. Михаил Киприянович размахивал руками и кричал: «Как ты мог?!» Шмыгов пытался его успокоить, говорил: «Миша, ты неправ. Это чья-то злая шутка». Тогда Аристархов воскликнул: «Негодяй!», и ударил Шмыгова по лицу. На это тот сказал: «Скотина! Ты ещё об этом пожалеешь!» Михаил Киприянович бросился на него с кулаками. И в это время в тамбур вошел Олег Николаевич Пригода и оттащил Аристархова от художника.
— А кто он такой?
— Пригода?
— Да.
— Театральный критик. В последние годы стал известным писателем — пишет пьесы, детективы.
— Ясно. И что же было дальше?
— Пригода и Аристархов ушли. Больше я их в этот вечер не видела.
— А Шмыгов?
— Он вернулся к столу и был до конца вечера.
Беркутов покинул театр в половине шестого. Он решил, не откладывая в долгий ящик, узнать адрес и телефон театрального критика Пригоды и договориться с ним о встрече. Может быть он прольет свет на суть конфликта между Аристарховым и Шмыговым. Почему все-же художник скрыл, что виделся с бизнесменом вчера вечером. Испугался? Чего? Как говориться, — чем дальше в лес, тем больше дров. Неужели Аристархов свел счеты с жизнью из-за элементарной семейной драмы? Это на него не похоже. Но пока все говорит именно в пользу этой версии. Ведь именно Шмыгов познакомил Миру Владимировну с Аристарховым. А что если между художником и этой новоявленной Минервой уже были определенные, тасазать, отношения? Это возможно? Конечно, что за вопрос. А почему бы этим отношениям не продолжится и после её замужества? Аристархов каким-то образом узнает об этой связи. Отсюда и его ссора со Шмаговым в ресторане, пощечина и все остальное. Если это так, то следовало бы её выбросить в окно. Это было бы справедливо. Определенно.
Он зашел к Колесову. Его друг сидел за столом и что-то сосредоточено писал. Оторвавшись от бумаги и увидев Дмитрия, сказал равнодушно:
— А, это ты, — и вновь продолжил свое занятие.
Подобное поведение друга Беркутову очень не понравилось и он решил его проучить.
— А все-таки, Сережа, ты свинтус! — проговорил «возмущенно». — До чего же ты довел бедную женщину?
Колесов откинулся на спинку стула, удивленно захлопал ресницами.
— Какую женщину?!
— Ты мне тут давай не придуривайся! Не разыгрывай удивление, понимаешь! Отелло гребанный! До чего ж ты, позорник, докатился, а?! Никак не ожидал от тебя подобного свинства!
— Да в чем дело?! — вконец растерялся Сергей. — Может, ты объяснишь, наконец.
— Только не надо ля-ля, господин подполковник! Не надо! Твое безобразное поведение ещё будет предметом разговора у руководства. Это я тебе клятвенно обещаю. Ишь ты жук какой! Думаешь, что все твои трюкачества просто так сойдут тебе с рук. Не надейся! Понял?
— Да что случилось! — Колесов был уже в панике.
— А знаешь ли ты, друг мой ситный , что Ленка написала заявление о разводе?
Колесов добродушно рассмеялся.
— Да пошел ты со своими приколами. Иди, дурачь кого-нибудь другого.
— Так ты что, мне не веришь?! — нарисовал Дмитрий на лице удивление.
— Ни единому слову.
— Ты ж её этим Валовиком довел до белого каления! Вконец замордовал!
О завотделе Валовике — непосредственном начальнике жены Колесова, который якобы воспылал страстью к его Елене и не давал ей прохода, пожаловался Дмитрию недавно сам Колесов. Но сейчас Беркутов был уверен, что его друг напрочь забыл об этом разговоре. Так и случилось. Лицо Сергея в одно мгновение стало потерянным и несчастным.
— Кто тебе сказал о Валовике? Ленка?
— А то кто же? Может быть он мне во сне приснился? Нет, Сережа, бессовестный ты все же человек!
Колесов вскочил из-за стола, забегал по кабинету. Сжав кулаки, остановился перед Дмитрием и тоном, не обещавшим ничего хорошего, спросил:
— Где ты её видел?
— Где-где. У нас сидит, плачет, заявление на развод пишет. Светка было попыталась её отговорить, что все ты делаешь из-за любви к ней и все такое. Но она ни в какую. «Это, — говорит, — не любовь, а патология.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110