— И это означает, что, закончив свое расследование, он может представить нам надежные данные, с которыми мы начнем или продолжим поиски…Раздался стук в дверь. Вошел худенький юный посыльный с робким, застенчивым выражением на лице. В руке у него была сложенная газета.— Разрешите? — начал он. — Я нашел вот это в кустах, по всей видимости, кто-то выбросил… то есть мне показалось, что кто-то выбросил.В газете был нож с заостренным концом, весь в ржавых пятнах, с рукояткой, обернутой ватой.— Вы видели того, кто выбросил это? — спросил капитан Винтила. — Где он?— Поднялся наверх, это один из постояльцев отеля… я подумал, что будет лучше, если он решит, что никто ничего не видел, чтобы не вызвать у него .подозрения. Он с утра прогуливается по террасе. Это господин Мони Марино… Глава II Задержка судмедэксперта позволила Виктору Мариану пролистать заметки журналиста. Владимира Энеску. Но времени обдумать свои впечатления ему не хватило. Только он закрыл тетрадь, как оглушительно взревел автомобильный клаксон.Врач не удосужился даже скинуть халат. Словно несомый белыми крыльями, он влетел в номер Тудора в сопровождении капитана Винтилы. Туда же проследовали Ион Роман и Виктор Мариан. В возбуждении и спешке судмедэксперт забыл даже сказать «здрасьте» и прямо начал с извинений:— Простите, бога ради, за задержку. О причине узнаете после. Так… Что я говорил?! Да… сейчас… надо собраться с мыслями…— Тогда я вам представлю моих сослуживцев, — сказал Тудор.— Счастлив поблагодарить вас за помощь, — ответил врач, пожимая руки трем сыщикам. — Ну вот! Теперь все в порядке. Если ничего не имеете против, начну с самого простого случая…— С Пауля Сорана? — помог ему Тудор.— Точно! — согласился судмедэксперт с легким удивлением. — Пауль Соран. Рана могла оказаться смертельной или, в любом случае, с тяжелым исходом, если бы острие ножа — а его ударили ножом — не наткнулось на лопаточную кость. И без того нож проник достаточно глубоко. К счастью, могу вас заверить, жертве была оказана самая эффективная помощь, состояние больного улучшается, и после третьего переливания крови, которое состоится сегодня к вечеру, он сможет выдержать хотя бы краткий разговор, что, предполагаю, вас интересует в первую очередь. С раной еще придется повозиться, надо будет также понаблюдать за последствиями кровотечения и переливаний, дабы избежать сюрпризов. Ведь кровотечение было самым тяжелым последствием его ранения. Если бы парня не обнаружили вовремя и вовремя не вмешались, то при всей примитивности наших тампонов, ему было бы не выжить. В этом я вас уверяю!— Не слишком ли категоричное утверждение? — спросил Тудор. — И не противоречит ли заключению о тяжести раны?— Вы правы, противоречие имеется… в принципе. Но в данном, конкретном случае есть несколько особых обстоятельств: Пауль Соран — крепкого сложения и, возможно, попытался бы выкрутиться сам, если бы речь шла только о ране на спине. К несчастью, при падении он получил удар, который лишил его чувств. Не могу точно сказать, сколько продолжалось бы бессознательное состояние, но обильное кровотечение усугубляло его. И если не ошибаюсь, вскоре после нападения пошел дождь… Могу предположить, что если бы Пауль Соран не пришел в себя до начала дождя — а с медицинской точки зрения на это он был не способен, — кровь не свернулась бы и вытекла до последней капли… Вот почему я утверждаю, что он чудом спасся, то есть был спасен от смерти. Я и ему об этом сказал сразу же, как он очнулся. Бедняга, услышав это, едва снова не потерял сознание… А потом просил меня передать благодарность тому, кто его спас.— Случайность… — заключил капитан Винтила, почувствовав на себе взгляды Иона Романа и всех остальных. — Спасителя ему послало провидение — журналиста Владимира Энеску.— Энеску?! — как бы вспоминая, повторил врач. — Мне кажется, что похожее имя он шептал в забытьи. Сначала я думал, что речь идет о каком-то Ионеску, но первый звук не был похож на дифтонг. Я удивился, услышав от него чье-то имя, и спросил, приходил ли он в себя, прежде чем очнулся в больнице. Он не помнит…— Интересно… — задумчиво протянул Тудор вполголоса. — Энеску или Ионеску?— Я больше чем уверен, что Энеску, — сказал врач. — Но не вижу, какое это имеет значение… В данный момент Пауль Соран вне всякой опасности. Не знаю, зачем я это вам повторяю? Ах, да… чтобы напомнить: вы можете с ним поговорить после переливания. Это мужественная, крепкая натура, и я видел, как он умеет сдерживать свои эмоции. Ни рана, ни нападение не испугали его. Лишь когда я сказал, что он был на волосок от смерти…— У вас сложилось представление об оружии, которым его ранили? — спросил Тудор.— В общем, да, — ответил врач, — и здесь я обнаружил странность. Похоже, что оружие не принадлежит к разряду бытовых, легко доступных предметов. Я склонен считать, что это обоюдоострый кинжал.— Склонны? — отметил Тудор неуверенность собеседника.— Да… После того как я внимательно изучил рану. Как правило, при ранении острие пронзает ткань, лезвие клинка режет в силу положения ножа, а незаточенная его часть, обушок, грубо разрывает ткани… Представьте себе, к примеру, кухонный нож и то, как его держат, когда хотят ударить: лезвием вперед, вниз, обушком — к себе. В результате верхняя часть раны получается резаной, нижняя — рваной. В нашем случае — наоборот: нижняя часть — резаная, а верхняя — рваная. Возможно, второе лезвие клинка не было заточено, чего преступник не знал или не заметил, и по воле случая именно незаточенной стороной нанес удар, поэтому лезвие как бы скользнуло по тканям, ослабив силу удара…Поразмыслив несколько секунд над словами врача, Тудор развернул газету, в которую был завернут нож, найденный местным «детективом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91