Марку вдруг захотелось взять ее за плечи и встряхнуть как следует, надавать по щекам, чтобы привести в чувство, оживить и объяснить ей, дурехе, как же много она потеряла, повесившись на чулке, вместо того чтобы, скажем, родить ребенка.
– …Ее мужчина бросил, – вдруг услышал Марк и с любопытством уставился на сидевшую перед ним женщину, соседку.
– Мужчина?
Она кивнула головой. Так он и знал, что смерть вызвана желанием избежать продолжения нестерпимой боли, которую этой яркой блондинке причинил мужчина.
– Она давно живет в этой квартире? – спросил Марк.
– Она снимает комнату, это не ее квартира. Катя пустила ее к себе, не помню точно когда. Вот они вдвоем и живут.
– Они не ругались?
– Кто?
– Катя и Лиля? – Марк записал в блокноте: «Фабиола – мой цветок, я обожаю тебя, моя малышка».
– Нет, что вы, они жили мирно. Правда, время от времени Лиля съезжала с квартиры, думаю, она иногда жила в каком-то другом месте, с мужчиной.
– Расскажите все, что вы знаете об этом. О Лиле, о ее мужчине, о ее приятелях, подругах.
Судмедэксперт Борис Григорьевич Анджан сделал ему знак, Марк подошел к нему, и они вместе встали у окна, подальше от любопытных ушей.
– Возможно, перед тем как повесить девушку на дверную ручку, кто-то придушил ее, – сказал внешне бесстрастно Анджан.
Брови Марка взлетели вверх.
– Вот, смотри, видишь, следы пальцев? Если окажется, что повреждения горла характерные, как при удушении руками… Словом, я-то, сам понимаешь, никуда не тороплюсь, поэтому подождем, что покажет вскрытие и более тщательное обследование. Марк, но ты только посмотри, что ни женский труп – то красотка!
Борис говорил это чуть слышно, так, чтобы никто из находившихся поблизости не мог услышать его слова.
– Красивые женщины словно притягивают к себе смерть, преступления. Не думаю, что такую красивую девушку могли придушить из-за денег, скажем, или по политическим мотивам. Любовь! Собственнические замашки мужика, который не мог смириться с тем, что она не принадлежит ему.
Марк был с ним полностью солидарен. Вернувшись к свидетельнице, охотно дающей показания, Марк снова достал блокнот, все последние страницы которого были исписаны его нежными признаниями, обращенными к новорожденной дочери. Ему казалось, что именно это и есть самое главное, ради чего он, собственно, и живет, работает, рискует жизнью и проводит так много времени вне семьи. «Я изменился, я сильно изменился, – написал он, слушая свидетельницу. – Я стал внимательнее к людям, чувствительнее, слабее. И все это из-за тебя, моя Фабиола».
– …Потому что мои окна выходят на улицу, и мне все было слышно, да и видно. Они приехали вдвоем: мужчина и женщина. Мужчина сразу вышел из машины и направился к подъезду. Было поздно, около половины первого ночи. Я и раньше видела этого мужчину и эту машину и знала, что он приезжает к Лилечке, вы бы только видели, какая это была прекрасная пара. Но разве я могла предположить, что он женат? И что он приедет к ней вместе с женой?!
– Почему вы решили, что это его жена? – машинально спросил Марк, рисуя в блокноте пышную розу.
– Сначала трудно было понять, кто она такая. Но когда Лилечка с воем выбежала из подъезда и вдруг набросилась на нее, сняла с ноги шлепанец и принялась бить им в каком-то исступлении по голове этой женщины…
– Может, это была все-таки не жена?
– Лилечка твердила: «Он тебя не любит, не любит, живет с тобой только ради детей. Я ненавижу тебя, ненавижу!!!» Вот так она кричала, была сама не своя от чувств. Я все видела и, к сожалению, ничем не могла ей помочь.
– Когда это было?
– Приблизительно неделю тому назад, – самым серьезным тоном ответила соседка. Марк рассмотрел ее: средних лет, полненькая, чистенькая, с острым взглядом, не дура. – Я еще тогда подумала (господи, прости!), как бы соседка моя от горя, что ее бросили, руки на себя не наложила. И вот вам пожалуйста! Повесилась.
Подбородок женщины затрясся, и Марк подумал, что она, быть может, вполне искренне переживает за погибшую девушку.
– А чем она занималась?
– В магазине работала, в отделе косметики и парфюмерии. Сама как кукла была и в косметике разбиралась, покупатели ее очень любили.
Она вздохнула, и тут Марк понял, что такие вот соседки, как эта женщина, не могут все же искренне относиться к людям: они постоянно играют и находятся в том хронически-любопытствующем возбуждении, которое и составляет смысл их жизни. Вот: умерла соседка. Повесилась. Один подбор слов чего стоит! А если рассказать обо всем этом своим подружкам-приятельницам посочнее, покрасочнее, напустить туману, заинтриговать, стать на какое-то время в центре внимания!
– Вы заявили, что она в косметике разбиралась. Что вы хотели этим сказать? – холодновато спросил Марк, желая понять, к чему были приведены эти подробности. Неужели только для того, чтобы преподнести образ покойницы с наилучшей стороны, пусть даже речь пойдет о ее профессиональных достоинствах?
– Да дело даже не в косметике, вы правильно подметили, просто я не так выразилась. Я хотела сказать, что она умела с людьми разговаривать, никогда не ставила их в дурацкое положение, как это у нас часто бывает в дорогих магазинах. Я сама лично бывала у нее, и она мне всегда давала понюхать духи, накрасить губы. Она была, с одной стороны, вроде бы и простая, я бы даже сказала, деревенская…
– Стоп. В этом месте – поподробнее. Почему деревенская?
– Да потому, что она приехала из деревни. Мне Катя говорила.
– А из какой деревни?
– Из Хмелевки, кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9