Садитесь. Вы – Майер…
– Меня зовут Анной. Моя сестра трагически погибла, разбилась на машине.
– Я в курсе. Примите мои соболезнования.
– Вадим Александрович, я пришла сделать заявление.
– Слушаю. – Он поймал себя на том, что уже заведомо несерьезно относится к этому визиту. Однако ему было приятно видеть перед собой красивую женщину.
– Хорошо, сначала я скажу все устно, а потом напишу. Дело в том, что это очень важно…
Она как-то странно улыбнулась и откинулась на спинку стула. Полы пальто разъехались, и Вадим увидел красивые колени, обтянутые прозрачными дымчатыми чулками. Он мысленно коснулся коленей своими руками, но внезапно тень покойной Эмилии Майер возникла между ними, и он, к своему удивлению, снова понял, что едва не задремал. Он устал. Смертельно устал.
– Я слушаю вас.
– Мою сестру нашли в машине мертвой. Тело ее обгорело. Сгорело и платье, темно-синее, очень красивое платье, которое было на ней в день смерти. Сохранилась пряжка от пояса, пуговицы… По ним я и узнала это платье. Так вот. Я пришла заявить вам, что моя сестра Эмилия не могла надеть это платье.
– То есть? – не понял Вадим и закурил. – Почему она не могла надеть это платье?
– Боюсь, если я вам стану объяснять, то вы меня все равно не поймете.
– Попытайтесь.
– Хорошо. Начну с того, что у моей сестры была своя портниха, Лиза Гусарова. Казалось бы, ну что в этом особенного, да? – Она чуть ли не виновато улыбнулась. – Но вы не торопитесь делать выводы. Ведь портниха в жизни женщины играет подчас очень важную роль. К примеру, моей сестре надо было сшить новое платье к какому-то важному событию в ее жизни. Так вот, если портниха испортит ткань или не уложится в срок, то этого события может вообще не произойти. Вам, мужчинам, этого не понять, но это чистая правда.
– Вы хотите сказать, что это платье ваша сестра заказала к какому-то важному событию в ее жизни?
– Я вам этого не говорила, – почему-то испуганно сказала Майер. – Вы меня не дослушали. Значит, так. Все портнихи – разные. Как и все люди. Но есть у них одна общая черта, которая моей сестре казалась просто отвратительной. Дело в том, что, обшивая своих клиенток, некоторые портнихи любят первыми поносить новые, сшитые ими вещи. Ведь и у портнихи тоже могут быть свидания, важные встречи, события… Вот сшила, к примеру, она платье и отправилась в нем в ресторан или в гости. Казалось бы, невелика беда. Но моя сестра считала иначе. В тот день, когда она принесла это синее платье от Лизы, я была у нее в гостях. Алексей, ее муж, вернулся с охоты, Эммочка приготовила диких уток, накрыла на стол и после ужина решила продемонстрировать мне свое новое платье. Я знала, что оно сшито из очень дорогой ткани и что фасон она придумала сама. Понимаете, платье было так скроено, что оно выгодно подчеркивало грудь Эммочки, ее тонкую талию. Ведь она была очень красивой женщиной. Так вот. Она надела его и вышла ко мне. Все это происходило в спальне, где, кроме нас двоих, никого не было. Она, повторюсь, надела его и вдруг, потянув носом, поморщилась и подошла совсем близко к зеркалу. «Послушай, Аня, мне кажется, что оно пахнет луком и сигаретами… Или вообще… мужчиной… Смотри, а вот и пятно, небольшое, но жирное… Какая гадость… Она, Лизка, надевала его, как пить дать. Вот свинья!» И Эммочка тотчас стянула это платье через голову и бросила на диван. В глазах ее стояли слезы.
– Какая чувствительная, однако, ваша сестра, – сказал Гарманов первое, что пришло ему в голову. В рассказе Майер он пока еще не уловил ничего, что могло бы заинтересовать его. Более того, он не понял, зачем она вообще пришла и рассказала эту дурацкую историю про портниху.
– Я предупреждала вас, что вы можете не понять. И мне очень жаль, что вы так плохо знаете женщин. Поймите, Эммочка ждала это платье, думаю, у нее были какие-то планы относительно него…
– Ну, какие еще планы у нее могли быть связаны с этим платьем? – не выдержал Вадим и резкими движениями загасил окурок в большой хрустальной пепельнице.
– Я не знаю… – В ее глазах появился холодный блеск. – Понятия не имею. Но она, отшвырнув от себя платье, надулась и некоторое время тихо плакала от досады. Мысль о том, что в ее новом платье другая женщина провела время и даже имела наглость заляпать его жиром, убивала ее. И она прямо при мне бросилась к телефону и позвонила Лизе. Она сразу, без предисловий обвинила портниху в том, что та носила ее платье, и сказала, что вернет его на следующий же день, и чтобы Лиза приготовила две тысячи рублей за ткань. Еще она сказала, что больше никогда не станет у нее шить и сделает так, чтобы от нее отказались все ее подруги и знакомые. Она была вне себя от ярости. Вероятно, Лиза попыталась оправдаться, но Эмма даже слушать ничего не стала, бросила трубку. Затем повесила платье в шкаф и сказала, что все люди подлые и мошенники. И только Алексей смог успокоить ее. Он налил ей вина, поцеловал, вот, собственно, и все…
– Это все, да? – покачал головой Вадим. – Может, я и не разбираюсь в женщинах, но все же… Зачем вы пришли, Анна?
Посетительница состроила такую гримасу, к которой больше всего подошла бы фраза: «А теперь объясняю для особо бестолковых», – и проговорила чуть ли не по слогам, медленно и с большим чувством:
– Она не могла надеть это платье ни при каких обстоятельствах.
– Это почему же?
– Говорю же, не могла! У нее полон шкаф других платьев. И я уверена, что, даже если бы у нее, кроме этого платья, вообще ничего не оказалось дома, она бы все равно не надела его. Скорее всего, обошлась бы джинсами и свитером мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14