– Скажите, Таня – девочка контактная? Общительная?– Обыкновенная. В транспорте с посторонними вряд ли заговорит, а вот с подружками может говорить часами…– Во сколько она вышла из дома?– Да утром! В десять часов, она хотела пройтись по магазинам и купить себе пляжную шляпу и тапочки…Юля задавала ей вопросы довольно долго, пока не поняла: все, что только можно было спросить у несчастной матери, уже спросила. Оставалось одно – действовать: опрашивать подружек Тани, обойти все центральные магазины города, в которых Таня предпочитала делать покупки, а вечером зайти к Орешиным домой и осмотреть комнату девочки.Когда Орешина выходила из кабинета, Юле показалось, что та стала еще меньше ростом, ну просто девочка со спины… Таня же, ее дочь, была довольно высокой, хотя и хрупкой.Когда Юля вернулась в приемную, Надя выглядела уже более спокойной, она деловито резала ветчину для бутербродов.– Я вижу, тебе полегчало? А меня вот загрузили работой. Угостишь бутербродиком?– Если не боишься испортить свою шикарную фигуру – пожалуйста.– Нет, не боюсь… Тем более что не вижу на горизонте мужчину, ради которого стоило бы лишать себя радостей жизни.– Ну и правильно. С чего начнешь? – Надя уже имела в виду работу.– Понимаешь, в чем дело… Я только что, можно сказать, приехала, отсутствовала целый месяц. Для начала, как мне думается, стоит встретиться с Сазоновым, угостить его холодным пивком и расспросить, какова обстановка в городе в целом… Ты меня понимаешь?– Да ты меня спроси – я тебе много чего расскажу… Я же в отличие от некоторых газеты читаю. Кроме того, у меня любовник – судмедэксперт, который каждый день потрошит молоденьких девушек… Вот уж действительно кто Джек-Потрошитель…– Ты ему позвони, предупреди о моем возможном приходе, а я сначала навещу все-таки Сазонова. Крымов, кстати, где?– Не знаю, умчался куда-то на машине.– А ты не знаешь, он деньги с Орешиной взял?– Как не взять. Они ему сейчас по горло нужны – сегодня какое число?– Семнадцатое, а что?– А то, что пора платить за аренду, свет… короче, платить по счетам… Юля, у меня к тебе будет просьба…– Слушаю тебя, Надя, – отвечала Юля с набитым ртом и улыбаясь, уже заранее зная, о чем ее попросит Щукина. – Хочешь попросить меня не спаивать твоего Чайкина? Пожалуйста, но тогда подскажи, что ему, кроме водки и «Таллинской» колбасы, принести?– Да ничего не неси, он тебе и так все расскажет как на духу…– Считай, что уговорила. Тем более – экономия-то какая…И только выходя из агентства, она вспомнила, что никому не сказала о новом клиенте, об Олеге Шонине и тех деньгах, которые он ей дал. И, главное, о том условии, которое он ей поставил. «Частное расследование… Не очень-то развернешься; при Крымове и его финансовой политике…» Глава 2 Сазонов, вытирая большим клетчатым платком свою яйцеобразную голову, покрытую слипшимися от пота светлыми редкими волосенками, встретил Земцову громким похлопыванием ладонями, что означало: входи, я тебе жутко рад.Настроение Петра Васильевича менялось по сто раз за сутки, а потому у Юли от сердца отлегло, когда она поняла, что застала старшего инспектора уголовного розыска в хорошем расположении духа.– Я знаю, что вы на работе не пьете, но здесь за углом продают ледяную «Балтику»… – с этими словами Юля достала из пакета две запотевшие коричневые, с позолоченными ярлыками, бутылки с пивом и поставила их прямо перед разморенным от жары Сазоновым.– Я не пью, это верно, но в такую жару отказаться от холодненького пивка – преступление, честное слово… – И не прошло минуты, как он, достав из ящика стола ключ, открыл обе бутылки и с наслаждением опустошил их. После чего вытер пену с губ, шумно и с удовольствием выдохнул и откинулся на спинку стула.– Ну ублажила так ублажила… Ты ко мне по делу или просто так, навестить старика?– Не прибедняйтесь. Тоже мне – в старики записались… Что же касается моего прихода – и по делу, и не по делу. Просто давно дома не была, хотела узнать, что здесь происходит и не знаете ли вы причину плохого настроения Крымова…Она лукавила, вспоминая Крымова, но надеялась хотя бы через Сазонова узнать имя его новой пассии. Было в этом, конечно, что-то мазохистское, но желание узнать было сильнее рассудка.– Ой, хитришь ты, Земцова, – раскусил ее Сазонов и загоготал, похлопывая себя по уродливому небольшому, но все же выпирающему животику, – хочешь узнать у меня, с кем все это время, пока тебя не было, кружился твой начальник? Не скажу, хоть веревки из меня вей. Разве что в знак благодарности за пиво…И Юля подумала вдруг, как же пошло складываются у нее отношения – и с Крымовым, и с Сазоновым, и с Чайкиным, просто хоть волком вой. Какие-то идиотские разговоры на вольные темы, подношения в виде холодного пива или водки с «Таллинской» колбасой, взятки, помимо оговоренных Крымовым гонораров…Пошло, гадко и пошло… И все откуда-то знают об их отношениях с Крымовым.Знают и злорадствуют, когда видят, как он разбавляет свою вольную жизнь новыми встречами с женщинами, как он легко меняет их и как спокойно, без угрызений совести смотрит потом ей, Юлии Земцовой, в глаза… И кто в этом виноват?Только она. Нечего было допускать его до себя. И нечего было оправдывать свое желание провести с ним ночь нервными стрессами и ночными страхами… Она ненавидела себя в эту минуту… И думала только о Крымове, пока голос Сазонова не вернул ее в реальность, и тогда она уже с благодарностью внимала каждому произнесенному им слову…– Обнаружено за один только месяц три утопленницы… И все три сброшены в разные водоемы уже мертвыми со следами сильных побоев, – говорил Петр Васильевич уже сухим серьезным тоном, озабоченно потирая ладонью подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19