- Нет, Наталья Викторовна. Не нашли. Не все у нас получается так, как хотелось бы... - Он вытащил из кармана несколько фотографий, среди которых было фото мужчины, найденного в Орлинской церкви, и положил перед Рожкиной.
- С этими людьми вам никогда не приходилось встречаться?
Медленно перебирая карточки, она внимательно вглядывалась в лица. Долго рассматривала фото неизвестного из Орлинской церкви. Наконец, догадавшись, спросила:
- Он мертвый?
Белянчиков неопределенно пожал плечами. Рожкина положила фотографии на столик, сделала глубокую затяжку и мотнула головой.
- Нет, никого из них я не знаю. В первый раз вижу и, судя по всему, в последний. - Она посмотрела на фото мертвого еще раз. Потом взяла в руки и чуть повернула к свету. - Нет, нет...
Больше майору Белянчикову делать у Рожкиной было нечего. Но он не мог просто встать и уйти. Ведь перед ним сидела женщина, у которой недавно убили мужа, а убийца до сих пор не найден.
"А может быть, и мертв", - подумал Юрий Евгеньевич, пряча фотографии. Но сказать пока об этом вдове нельзя. Если бы Белянчиков курил, то можно было бы, закурив сигарету, молча посидеть несколько минут, обменяться парой ничего не значащих фраз и откланяться.
- Вы меня извините за то, что я побеспокоил вас, Наталья Викторовна, - сказал майор. - Побеспокоил, а ничего нового не сообщил.
Рожкина кивнула.
- Этот человек имеет отношение к убийству? - спросила она.
И Юрий Евгеньевич понял, что Наталья Викторовна имеет в виду мертвого мужчину. Женским своим чутьем выделила его фото из всех остальных.
- Трудно сказать. Мы думали, кто-то из знакомых Николая Михайловича. Кстати, у него не было друзей среди коллекционеров старинных икон?
- Наверное, были. Он ведь занимался историей России... Даже наверняка были. Как-то Коля мне рассказывал про большую коллекцию, - она покачала головой. - Кажется, он называл фамилию Замчевского.
- Это кто?
Рожкина пожала плечами.
- Не знаю. Наверное, кто-то из его знакомых.
- У вас нет телефона, адреса? Может быть, остались в бумагах мужа?
Наталья Викторовна вздохнула.
- Нет, не остались. Единственное, что пропало в тот день, - так это Колина записная книжка.
- Пропала записная книжка? - удивился Белянчиков. Он читал материалы по делу, и там ничего не было сказано об этой пропаже. Наоборот, одной из особенностей убийства Рожкина как раз и являлся тот факт, что ничего не пропало. Ни деньги, ни часы, ни документы...
- А вы говорили об этом следователю?
- Нет. Я обратила внимание на пропажу много позже. Когда понадобилось разыскать телефон одного Колиного приятеля. Николай рассказывал мне незадолго до смерти, что наткнулся на следы старинной коллекции документов и книг, а какой - не сказал. Я думала, что об этом знает Флорентий Никифорович... А записную книжку могли обронить и в "скорой", и в больнице. Мало ли, что могло случиться. Пришлось звонить на Колину службу, узнавать телефон там.
- Ну и что же ответил вам Флорентий Никифорович? - спросил Белянчиков. Он не любил безответных вопросов, даже в том случае, когда они никакого отношения к делу не имели.
- Флорентий Никифорович ничего об этом не слышал.
- Он не коллекционирует старинные иконы?
- Нет.
- Назовите, пожалуйста, его фамилию.
- Лосев Флорентий Никифорович - известный ученый, специалист по фольклору. Коля очень любил его. - Рожкина замолчала и рассеянным взглядом обвела стеллажи с книгами. "Кому теперь нужны эти ученые записки? - с горечью подумала она. - Даже к букинистам не отнесешь... А Коля был жив, и книги жили".
- Наталья Викторовна, вам так и не удалось выяснить, что за коллекцию обнаружил Николай Михайлович?
Рожкина развела руками.
- Он не сказал об этом никому. Так странно... Коля был очень общительным человеком. Может быть, не был уверен, что все удастся? Вы знаете... - Женщина как-то болезненно сморщилась, словно вспомнила что-то неприятное. - Коля последние дни ходил очень расстроенный.
Белянчиков вдруг почувствовал острое сожаление оттого, что муж этой приятной и, судя по глазам, доброй и умной женщины погиб как раз в тот момент, когда обнаружил что-то интересное. Какую-то коллекцию книг и документов. Это обстоятельство волей-неволей давало определенный ход мыслям. И Белянчиков спросил:
- Это документы времен войны?
- Не знаю, - с сомнением ответила Рожкина. Она помолчала, вспоминая, при каких обстоятельствах рассказывал ей муж о находке. Потом покачала головой. - Нет, нет, к войне они относиться не могут. Коля сказал: "Мать, кажется, я наткнулся на что-то новое. Наш старик разинет варежку". Наталья Викторовна грустно улыбнулась. - Коля любил шутку, острое слово. На самом-то деле он уважал институтское начальство.
- Но почему вы решили... - начал Белянчиков.
- Понимаете, Коля имел в виду академика Яцимирского. А он занимается Петровской эпохой...
"Ну и что? - подумал Юрий Евгеньевич. - Одно другому не мешает. Яцимирский занимается стариной, а Рожкин мог найти документы, проливающие свет на чью-то деятельность в годы войны. И мог предположить, что академик разинет рот от удивления, узнав что-нибудь неприятное о своих сотрудниках". Но вслух сказал:
- Почему же вы не сказали об этом следователю?
- Это все так далеко...
- Но ведь, наверное, надо продолжить поиски? Пусть возьмутся коллеги.
- А что искать? - тихо спросила Рожкина. - Он не оставил никаких записей. Никакого намека.
- А где он мог наткнуться на документы? - спросил Белянчиков. Он плохо представлял себе характер работы покойного.
- Трудно даже предположить. Коля занимался архивами в самом институте, бывал в рукописном отделе Публички.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46