Жду, может, Бабкин здесь появится.
- Если этот Бабкин придет в редакцию, узнайте у него, не кадрировал ли он снимок? - Корнилов подробно объяснил Орликову, о чем следовало спросить фотокорреспондента.
И опять в кабинете тишина. Игорь Васильевич достал из сейфа пачку документов, стал перечитывать, делая короткие пометки на листке бумаги. Уже давно следовало сесть за писание очередной справки, но не лезли в голову проценты раскрываемости. Мыслями подполковник был далеко, вместе с Белянчиковым у фотокора Бабкина...
Корнилов ненавидел ожидание. Оно выматывало его хуже, чем бессонные ночи. Сейчас еще стало полегче. Сказывалась привычка.
А первый год работы заместителем начальника управления угрозыска был самым трудным годом его жизни. Он долго не мог перестроиться. Привык действовать сам и потому особенно мучительно переносил часы, когда, спланировав и досконально обсудив действия сотрудников, оставался в кабинете на Литейном, в то время как они выезжали на операцию.
...14.40. Снова Бугаев.
- Звоню от Вали Прошиной. Застал ее дома. Она сегодня работает в вечернюю смену. Променяла книжки на ткацкий станок. Говорит: с книжками интересно, да мало платят... - Корнилов услышал, как звонкий женский голос произнес со смехом: "Ну, зачем вы, я ведь пошутила..."
- А если ближе к делу? - недовольно пробурчал подполковник, удивляясь, чего ж это Бугаев там шутки расшучивает. Нашел время. Хлебом не корми, дай побалагурить.
- Не опознала она, Игорь Васильевич, никого на снимке. Да я через пятнадцать минут приеду.
- Молодец. Приезжай. - Корнилов положил трубку, и тут же раздался новый звонок.
Белянчиков разыскал Бабкина и тоже обещал скоро приехать.
- С кучей снимков, Игорь, - обрадованно сообщил он. - Есть интересные кадры!
Корнилов встал из-за стола повеселевший. "Раз уж хмурый Юра ликует значит, кадры действительно стоящие". Он чувствовал, был уверен, что новые снимки дадут дополнительную информацию! "И девчонка эта, продавщица, может быть, чего-нибудь вспомнит. Как быстро ее нашли!" Подумав так, подполковник насторожился. Он был чуточку суеверен и боялся слишком явного везения.
Открыв дверь в приемную, Корнилов позвал Варвару. Секретарша медленно печатала одним пальцем какую-то бумагу.
- Варя, сходи в буфет. Принеси нашим сыщикам чаю и бутербродов.
- Игорь Васильевич, да буфет же закрыт до пяти!
- Иди, иди, Варя. Для хороших людей любой буфет откроют. А им приятно будет чайку с начальством попить.
Секретарша вздохнула и протянула к Корнилову руку. Он положил ей на ладонь пятерку.
Первым пришел Бугаев. Увидев на столе печенье и конфеты, он усмехнулся:
- Стол поставят, так и работать заставят, - и взял пару конфет из стеклянной вазочки.
- Ты товарищей не забудь, - сказал Корнилов.
- Про них забудешь! - хохотнул Семен, увидев входящего в кабинет Белянчикова.
Без десяти четыре вся группа была в сборе.
Белянчиков стал раскладывать на столе фотографии, некоторые из них были еще влажные.
- Бабкин при мне печатал, - с удовлетворением, даже с чуть заметной гордостью сказал Белянчиков. - Ну и мастак, я вам скажу, за десять минут все было готово!
Корнилов внимательно рассматривал фотографии, вполуха слушая подробный рассказ Юрия Евгеньевича о том, как они с Орликовым отыскали фотокорреспондента. Два снимка были сделаны издалека, из скверика перед Казанским собором. На переднем плане густая трава и сверкали на солнце струи фонтана. Люди перед Домом книги слились в пеструю толпу. Еще на двух - таких же крупных, как и в альбоме, была заснята другая продавщица. Она смотрела прямо в объектив и улыбалась.
- Юра, ты спросил у фотографа, не кадрировал ли он снимок из альбома? - откладывая просмотренные фотографии в сторону, поинтересовался Корнилов.
- Так я же о том и толкую, Игорь Васильевич. - В голосе Белянчикова чувствовалось недоумение.
Корнилов поднял глаза на капитана и увидел у него в руках большую фотографию. Бугаев пристально вглядывался в нее, стоя за спиной у Юрия Евгеньевича.
Корнилов понял, что увлекся и пропустил последние слова Белянчикова. Он кисло улыбнулся и виновато покачал головой.
- Давай ее сюда, Юра!
Та же фотография, что и в альбоме. Только не цветная. Как небо и земля. Исчезли нарядность, праздничность, словно зашло за тучу солнце. Все те же люди, только слева еще большой кусок здания, справа, рядом с продавщицей, молодая женщина. Простоволосая, с будничным лицом, голова чуть склонена, приоткрыт рот. Впечатление такое, что она внимательно слушает обернувшуюся к ней продавщицу.
Корнилов обомлел. Словно не веря своим глазам, он обернулся к Белянчикову с немым вопросом. У Юрия Евгеньевича вид был тоже озадаченный.
- Фото кассира у тебя? - спросил Корнилов.
- У меня. - Белянчиков бегом кинулся из кабинета.
Через несколько минут перед подполковником лежала фотография кассира института Нестеровой, тяжело раненной и ограбленной два дня назад. Никаких сомнений быть не могло - именно она стояла рядом с продавщицей книг на Невском проспекте.
"Кассиршу института в Тучковом переулке ранил и ограбил неизвестный мужчина... - думал Корнилов. - Этот неизвестный - на снимке перед столом с книгами. Он кого-то ждет. Кого-то ждет... Продавщица..."
- Что продавщица, Семен? Никого на снимке не опознала?
- Никого.
- Не волновалась? Не задержала взгляд на этом парне?
- Я ничего не заметил. Вела себя очень спокойно. Только все время удивлялась, что попала в альбом. Говорит, даже не видела, как фотографировали.
Корнилов вспомнил смех и кокетливый голосок в телефонной трубке. "Продавщица мило беседует с кассиршей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23