Он не спеша пересек двор, стараясь поточнее запомнить расположение подъездов, сарайчика, в котором хранили свой скарб дворники, обитого старым железом гаража, где стояла инвалидная коляска одного из жильцов. Все это он видел уже не раз, но темнота преобразила двор, к ней надо было привыкнуть, чтобы потом действовать быстро и уверенно.
В правом углу двора находилась еще одна дверь, черный ход дома двенадцать на набережной Адмирала Макарова. Отсюда можно было попасть прямо к Неве. Корнилов вошел в дом и позвонил три раза у маленькой, обитой белыми рейками двери. Ему открыл Вася Алабин.
- Проходите, товарищ подполковник, - сказал Алабин шепотом, словно кто-то мог их услышать, и пропустил Корнилова в темную прихожую. Это была квартира дворника. Небольшая, узкая, как пенал, комната выходила окном на набережную, а кухня - во двор. Лучшее место для наблюдения и придумать было нельзя.
Корнилов прошелся по квартире. Постоял перед окном в кухне. Весь двор отсюда был как на ладони, было видно каждого, кто шел через подворотню с Тучкова переулка. Игорь Васильевич снова подосадовал, что там не горит лампочка.
- Не знаешь, что там со светом случилось? - спросил он Алабина.
- Лампочку разбили. Я еще днем обратил внимание.
- Больше ничего подозрительного?
- Камилыч говорит, что в подвале с трех сараев замки посбивали, сказал старший лейтенант и показал на дверь с железным навесом в противоположной стороне двора.
- Кто такой Камилыч?
- Это дворник, товарищ подполковник. Простите, я забыл, вы ведь с ним не знакомы. Его Раис Камилыч зовут.
Они прошли в комнату. Здесь было очень душно и стоял неприятный, как и в кухне, запах пережаренной рыбы. Света не зажигали, и Корнилов больно стукнулся коленкой, наткнувшись на стул.
На окне висели беленькие занавесочки, и подполковник раздвинул их. Поднял шпингалеты у окна, потом открыл. Сильная струя свежего воздуха ворвалась в квартиру. Звякнула люстра над головой.
- Ты, Василий, на кухне у окна шпингалеты подними, - сказал Игорь Васильевич Алабину. - Чтобы потом время не терять, а махнуть на улицу из окошка.
Старший лейтенант двинулся на кухню.
- Двери не закрывай. Если что-то интересное - свистни тихонечко.
Корнилов поставил стул в простенке у окна и сел поудобнее. Отсюда были видны часть набережной и люди, идущие по тротуару вдоль дома, а главное - все, кто входил и выходил из дома. На набережной напротив парадной стоял большой автокран. В его кабине, делая вид, что дремлет, дежурил Белянчиков.
Сначала Корнилову показалось, что в доме стоит гробовая тишина. Потом, привыкнув к тишине, он услышал негромкие звуки рояля - за стенкой кто-то неустанно барабанил "собачий вальс", повторяя его снова и снова. Откуда-то слышался приглушенный могучими стенами старинного дома детский плач.
Потом рядом громко заиграла джазовая музыка, время от времени раздавались взрывы хохота, крики.
"Гуляют, что ли?" - подумал Корнилов, прислушиваясь к напористой, ритмичной мелодии полузабытого фокстрота "Рио-рита". Он чуть-чуть высунулся из окна. Совсем рядом нависал балкон второго этажа, виднелись чугунные перила. Узкая полоска света выхватывала из темноты какие-то большие баки, эмалированное ведро, покрытое полиэтиленом.
Вскоре музыка смолкла, и стали слышны возбужденные голоса, доносившиеся из комнаты, звуки передвигаемых стульев. Наверное, гулявшие уселись за стол.
В какой-то момент все стихло, и Корнилов услышал глухие всплески волн, ударявших в гранит набережной и с шипением разливавшихся по дороге. И тут же эти звуки утонули в тревожном завывании сирен пожарных машин. Мигая синими огоньками, два красных автомобиля промчались перед окнами и остановились, не доезжая Тучкова моста. Пожарники начали возиться возле люков. Устанавливали гидранты, разматывали шланг.
На балконе с противным, протяжным скрипом раскрылась дверь.
- Лева, Л-е-в-ва! Ты что, с ума сошел! Юрка увидит - Голос у женщины низкий, грудной, с бесшабашными нотками.
Послышалась легкая возня - Лева, по-видимому, пытался поцеловать женщину.
- Юрка сейчас придет, - уговаривала она своего кавалера. - Ты что, псих? До завтра подождать не можешь?
- Не хочу ждать, - пьяно бубнил мужчина.
Голоса у обоих были немолодые.
- Левка, смотри, вода уже набережную залила! - вдруг удивленно, с каким-то даже восторгом воскликнула женщина. - Смотри, смотри, - кричала она весело. - Сейчас начнет заливать подвалы. А вон плывут ящики.
- Да пусть заливает, - безразлично сказал мужчина, и Корнилов услышал звуки поцелуя.
"Вот скоты!" - выругался он про себя и в этот момент увидел младшего Казакова.
Игнатий Борисович шел медленно, какой-то дергающейся, расхлябанной походкой, не обращая внимания на гулявшие по мостовой волны. Он, казалось, совсем не интересовался тем, что происходило на реке, а неотрывно смотрел на окна дома. Игорь Васильевич даже отпрянул от подоконника, ему почудилось, что Казаков встретился с ним взглядом. Но в темном окне, конечно, ничего нельзя было разглядеть.
Казаков исчез из поля зрения подполковника, но через несколько минут снова появился. Он теперь шел обратно и опять пристально смотрел в сторону дома.
Казаков на этот раз прошел дальше по направлению к Тучкову мосту, туда, где пожарники откачивали воду из телефонных колодцев. Он остановился недалеко, словно наблюдая за их работой, но в то же время ежеминутно оборачивался, следил за тем, что делается около дома. Долго он там не выстоял. Не прошло и пяти минут, как Игнатий снова появился перед подъездом, ведущим в проходной двор. Теперь он шел по тротуару, ближе к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23