И фамилию не вспомнила. Постоялец рассказал ей, что работал на Севере, теперь решил обосноваться в Ленинградской области, поближе к городу. "Куплю домик, привезу семью", - говорил он. Человек он спокойный, пил в меру. Раза два-три отсутствовал по неделе. Приезжали к нему и знакомые. Но только мужчины. Женщин в дом не водил, но однажды Блошкина видела Николая Алексеевича выходящим из ресторана "Олень" с молодой девицей. Зинаида Васильевна девицу эту знала, потому что каждый месяц получала из ее рук в сберкассе пенсию.
Бугаев поинтересовался друзьями постояльца.
- Серьезные люди, - сказала Блошкина. - Только помоложе, чем Николай Алексеевич. И знаете... - Она помолчала, словно пыталась поточнее воскресить их в своей памяти. - Другого круга люди. Николай-то Алексеевич - простой мужик. Да и сероват. А эти - нет! И одеты модно.
"Бабка-то умненькая, - думал Бугаев, приглядываясь к Блошкиной. Разговорилась - теперь и на профессоршу похожа. А ведь как опростилась со своим хозяйством. Прямо шут гороховый".
Криминалист, вызванный майором из управления, взял, где только было можно, отпечатки пальцев, а сам Бугаев, увидев у Блошкиной в углу на веранде большую сетку с пустыми бутылками, поинтересовался, нет ли там принадлежащих Николаю Алексеевичу.
Оказалось, что три большие бутылки из-под портвейна старуха взяла из его комнаты.
Водку же пила Тоська со своим кавалером и тихая Варя Терехова, продавщица из гастронома. Нужные бутылки были осторожно изъяты из сетки и бережно упакованы.
Пока Бугаев занимался всеми этими делами, участковый вышел в сад и подсел к старичку пенсионеру Дмитрию Николаевичу, читавшему потрепанную книгу. Но ничего путного из этой беседы не получилось. Дмитрий Николаевич недавно пережил инфаркт, говорил с трудом, с большими паузами и почему-то с неохотой. Про хромого бабкиного жильца Дмитрий Николаевич сказал только: "А-а! Этот ворюга... Я с ним и словом не перемолвился".
На вопрос Аникина, почему он считает Николая Алексеевича ворюгой, старик только плечами пожал и долго сидел молча. А когда Аникин уже встал со скамейки, собираясь распрощаться, старик вдруг выпалил:
- Да это с первого взгляда видно. Как Зинаида Васильевна таких типов к себе пускает?
Уже на следующее утро из дактилоскопического хранилища сообщили, что среди многих других "пальчиков", обнаруженных на бутылках и принадлежащих неизвестным лицам, есть отпечатки пальцев Льва Александровича Котлукова, по кличке Бур, много раз судимого за ограбления и в июне нынешнего года вышедшего из колонии и находящегося на административном поселении в Архангельской области.
Свою кличку Котлуков получил за редкое в наши дни умение вскрывать сейфы.
7
Осокин пережидал в лесу до полудня. Его то трясло, то било мелкой дрожью от озноба, то бросало в жар, и начинало нещадно колотиться сердце. Он пугался, считал пульс и пугался еще больше. Ему казалось, что сердце сейчас не выдержит, произойдет непоправимое. И здесь, в лесу, вдали от людей, ему никто не поможет. Потом он достал из сумки бутылку коньяка, сделал несколько больших глотков прямо из горлышка. Сидел на заднем сиденье расслабившись, безучастно глядя на большого дятла, долбившего сухую елку рядом с машиной. "Ну и что? Ну и что? - думал он вяло. - И в тюрьме люди живут. Большой срок мне не дадут, все-таки человек с незапятнанной репутацией, известный в своем кругу. Возьму хорошего адвоката. Будут общественные защитники... Нет, нет! Правильнее пойти самому в милицию, - остановил себя Осокин. - Нечего паниковать. Самое большее, что мне предъявят, - оставил человека без помощи. Да ведь и в милиции люди, поймут, что от испуга я перестал соображать. А пришел в себя и сам явился. Сам! - Он все больше и больше успокаивался. - Даже если и судить будут! Совсем не обязательно, что в тюрьму посадят. Сейчас на стройки посылают. Как это у них называется... - Осокин наморщил лоб, вспоминая. - Условно-досрочно-освобожденные... А могут присудить платить по месту службы... - И тут его словно током ударило - он почувствовал, как все тело покрылось испариной. - Зимой у него защита! Защита на соискание ученой степени доктора экономических наук. Соискатель условно-досрочно-освобожденный Борис Дмитриевич Осокин? Абракадабра! А представление на заслуженного работника культуры, которое послали в исполком? Тоже псу под хвост? - Он вздохнул. Другое хуже. Если у этого человека семья, маленькие дети - меня заставят платить пенсию до самого их совершеннолетия. Или старушка мать..." Он вдруг очень ярко, словно наяву, представил кладбище и могилу, в которую опускали гроб со сбитым человеком. И скорбные глаза старухи матери увидел, и испуганных молчаливых детей. "А я о своей защите, о докторской! - почти с ненавистью к себе подумал Борис Дмитриевич. - Виноват - и отвечать буду, и платить..."
Дятел, теперь совсем обнаглев, долбил елку, Спустившись вниз протяни руку из машины - можно достать. Яркий, гладенький, перышко к перышку, словно маслом смазаны, дятел показался Осокину не ко времени праздничным и самодовольным, и он с раздражением нажал клаксон. Дятел улетел.
"Еленке же на будущий год в консерваторию поступать! - с тоской подумал Осокин, и снова чувство безысходности охватило его. - Это значит, уже сейчас надо начинать суетиться. И чтобы школу с медалью окончила - тут без меня ничего не сдвинется. Знаю я их школу - у кого из родителей весу да амбиции больше, у того и медаль в кармане. В крайнем случае аттестат с отличием... А консерватория? Будет со мной декан Геня Павлов после суда разговривать? Чушь собачья! Ой, как не ко времени, - почти простонал Осокин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66