— …выпью. И посплю под кустами. Страсть, как спать хочу. А перед сном ты мне что-нибудь интересное расскажешь.— Заместо бабушки?— Ну да. На сон грядущий. Кстати, когда мы из-под «Верблюда» ноги делали, что Колизей про «малых голландцев» гутарил? Когда я помог ему кроссворд отгадать. Не помнишь?— Да что ты все выстукиваешь да выстукиваешь?! — озлился бомж. — Шел бы уж за пивом поскорей.— Говорю — боюсь напороться.— И как же мы дальше жить будем? — проворчал Генерал, вытаскивая из карманов несколько червонцев. — Долларей у меня нет. За ними ехать надо. Туда. — Бомж сделал неопределенный жест в сторону центра. — А с большой ты и шагу сделать не хочешь. Опять под землю? Мы и там на каких-нибудь диггеров-шмиггеров можем напороться.Фризе опять подивился на то, как складно заговорил Генерал. И словечки, оказывается, знал заковыристые.— Здесь, на Горах, напороться на ментов — раз плюнуть. Есть что стеречь. Там — больница для толстожопых. — Василий показал на огромное здание, утопающее в зелени. — Правее — их виллы. Деревня Заветы Ильича, слыхал? ПРОЩАЙ, ГЕНЕРАЛ — Так ты шагаешь за пивом или нет?— Хоп! — Фризе поднялся, взглянул на свою сумку.— Постерегу, — пообещал Генерал.Владимиру не хотелось обижать его своим недоверием. Но потом, всю дорогу до ларька и обратно, он проклинал себя за то, что не взял сумку с собой. Два документа, спрятанные в шов под «молнией», дорогого стоили.Когда он вернулся к скамейке, Генерал отсутствовал. Старая адидасовская сумка валялась на том же месте, где Владимир ее оставил. Чуть поодаль расположилась толстая пожилая женщина в оранжевой фирменной жилетке. Дворник. Она не сводила с сумки глаз и что-то рассказывала двум другим женщинам. Наверное, из тех, что любят утром прогуливаться по аллеям Воробьевых гор.Фризе подошел к скамейке, положил на нее бутылки с пивом. Оглянулся в надежде увидеть Генерала. Первая мысль была о том, что бомж отлучился в кусты по малой нужде.— Эй! Чудило! Отойди от сумки! — сердито крикнула дворничиха. — Может, она заминирована!— Это моя сумка.— Еще чего! Своими глазами видела, как бритоголовый ее на скамейку поставил. А сам в троллейбус шмыгнул. Как мышь.— Да моя сумка, моя! — спокойно сказал Фризе, по опыту зная, что ругаться с дворничихами — себе дороже. — Могу сказать, что там лежит. — Он протянул руку к «молнии».— Положь! Рванет! — завизжала дворничиха и попятилась назад. А «прогулочных» дам будто ветром сдуло. Теперь они с любопытством выглядывали из-за толстого ствола лиственницы.— Нечему тут рвануть. — Фризе осторожно поднял сумку. Она явно не прибавила в весе. Вернув ее на прежнее место, он спросил у дворничихи: — А генерала вы не видели здесь?— Ему генерала подавай! — обратилась женщина к перепуганным свидетельницам. — Моя помощница пошла милицию вызывать. Приедут — разберутся, кто тут генерал, кто чеченец.«И у дворничих бывают помощницы, — машинально отметил сыщик. — Надо же!»Повернувшись спиной к женщинам, он нащупал в подпоротом шве свой клад. Надо было торопиться — в любой момент могла появиться милиция. Фризе вытащил туго сложенные документы. Сунул во внутренний карман.Дворничиха продолжала честить его почем зря. Обозвала и уродом, и чертовым бомжом, и подонком. И даже — педиком.— Ну что орешь! Что орешь?! — Владимир обернулся. — Не нужна мне твоя дурацкая сумка. Посмотрел просто — нет ли в ней пустых бутылок? — Фризе подхватил со скамейки свое пиво и зашагал к Воробьевскому шоссе.— Ворюга! — раздалось вслед. — На чужое позарился! Жаль, что тебе руки-ноги не оторвало!Сыщик мысленно перебрал содержание сумки. Ни одного предмета, который бы связывал ее владельца с гражданином Москвы Фризе Владимиром Петровичем, там не осталось. Отпечатки пальцев? Дактилоскопические хранилища России они не украшали.Выйдя на шоссе, Владимир попытался остановить левака. Это удалось ему только с восьмой попытки. Владельцы иномарок — а заграничные автомобили преобладали — даже не смотрели в его сторону. А промышляющие извозом владельцы «Жигулей» и «Волг», наверное, сомневались в кредитоспособности молодого высокого мужчины с недельной щетиной на щеках и в мятой, грязной одежде.«А Генерала подбирал первый встречный лихач», — ревниво подумал Фризе.Когда он ехал на стареньком, дребезжащем всеми железяками «Москвиче», со стороны Мосфильмовской промчались с воем милицейский «форд» и микроавтобус.«За моей сумкой, — усмехнулся сыщик. — Что ж, ребята, казенный бензин вы потратили зря. А он нынче сильно подорожал».И еще он подумал о Генерале. Почему он исчез? Если забрала милиция, суровая дворничиха непременно проехалась бы по этому поводу. Да и сумку стражи порядка прихватили бы с собой.Может быть, бомжа напугала напористая любознательность питерского Володьки? Его вопросы?Или взяла оторопь от собственной откровенности? Помчался перепрятывать «доллари»?Всю дорогу до своей «запасной» квартиры — появляться дома было еще преждевременно — Фризе размышлял о внезапном исчезновении Василия. Генерала, чью фамилию он так и не узнал. И в этих размышлениях не последнее место занимал дом «Под верблюдом», просторный чердак и кирпичная кладка печной трубы, на которую бомж так внимательно смотрел. В ПОИСКАХ ИРОЧКИ Вячеслав Николаевич Горобец оказался человеком неуловимым. Сколько ни пытался Фризе дозвониться до него, все впустую. На службе приятный женский голос интимно, с придыханием отвечал:— Вячеслав Николаевич у шефа.Или:— Вячеслав Николаевич отошел.Владимира так и подмывало спросить: «Не в мир иной?» Но он сдерживался. Подлаживался под интимную интонацию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68