«Заткнись! Жиль жив».
– Это все, что вы знаете?
Женщина колебалась. Очевидно, она решила, что не заработает тысячи франков и нужно выкладывать все до конца.
– Я знаю кое-что еще.
– Что?
Вдова подошла к камину, над которым висела грифельная доска. Она повернула ее и показала написанный на ней адрес: «Улица Рокет, 215».
– Что это?
– Адрес, где жила девочка, которую убили и подбросили в сад господина Пуаврье.
– Мертвая девочка в мешке?
– Да.
Глаза Дальтона заблестели. Наконец-то у нас в руках была пусть тонкая, но все-таки ниточка. Неизвестно, конечно, имеет ли какое-нибудь отношение эта девочка к остальным убийствам. Хотя почему нет? Достаточно вспомнить волнение Жака Данблеза при виде трупа…
– Улица Рокет, 215, повторил Дальтон. – Откуда ваш муж узнал этот адрес?
– Он получил анонимное письмо, где говорилось, что три месяца назад в этом доме пропала девочка. Муж пошел туда, взяв с собой фотографию ребенка. По указанному адресу жил сапожник, въехавший в квартиру недавно. Естественно, он ничего не знал. Но соседи узнали девочку по фотографии.
– Где родители ребенка?
– Они были пьяницы. Однажды подрались, и муж той же ночью умер, а жену увезли на следующий день в больницу, где она тоже вскоре умерла.
– А девочка?
– Ее взяла к себе сестра. Дрянная девка, с восемнадцати лет пошла по рукам.
– Где она живет?
– Не знаю. Но она дрянь.
– Значит, она увела девочку?
– Да.
Дальтон вручил Алове тысячу франков, и мы бросились на улицу, не слушая ее благодарных восклицаний.
Таксист привез нас на улицу Рокет. В доме номер 215 действительно жил хмурый, необщительный сапожник, который ничего не знал ни о девочке, ни о ее родителях. Однако несколько франков сделали его более разговорчивым, и он назвал соседей, которые могли дать нам необходимые сведения.
Пришлось выслушать уйму ненужных подробностей и кривотолков. Узнали мы немного. Никого из интересующих нас лиц соседи не знали. Когда Дальтон показал фотографии, которые носил с собой, они опознали только Маркаса.
Невероятно болтливая зеленщица сообщила нам много интересного о Нини Лапланш, девушке, которая увела с собой девочку. Но самое главное – она знала ее адрес: улица Брэда, 47.

6. Мадемуазель Антуанетта Лапланш

Мадемуазель Нини оказалась хорошенькой девушкой с живыми глазами и нежным цветом лица. Видно, водопроводчик, с которым она сбежала из дома, был давно ею брошен – об этом свидетельствовала дорогая обстановка и изысканный наряд хозяйки. Правда, достаточно было обменяться с ней десятком слов, чтобы убедиться в том, что она беспросветно глупа.
Приняли нас холодно. Сидевший в кресле мужчина с длинными черными усами не соблаговолил даже поздороваться, продолжая курить.
Мадемуазель Нини, застигнутая врасплох нашим появлением, растерянно отвечала на вопросы Поля. Да, она Антуанетта Лапланш, родители умерли почти одновременно, осталась младшая сестра – Дэзире, Дэзире Лапланш.
– На следующий день, как мать умерла, – рассказывала Нини, – явилась зеленщица. Пришлось пойти. Девчонка плакала, и никто не хотел взять ее. Я привела ее к себе. А через несколько дней пришел какой-то урод, сказал, что он председатель то ли благотворительного общества, то ли приюта, и хочет взять Дэзире на воспитание, потому что девочка похожа на его дочь.
– Что было потом?
– Ничего. Он увез ее.
– Куда?
– Не знаю. Сел в автомобиль и уехал.
– А девочка?
– Ревела.
– Где он живет?
– Я не спросила.
– Как его зовут?
– Не знаю.
– Скажите, вы можете описать мужчину, который увез девочку?
– Такой знаете, безобразный тип.
– Вы могли бы его узнать?
– Да.
Дальтон протянул Нини пачку фотографий. Она почти сразу указала на одну из них.
– Вот, этот самый!
– Этот?
– Да, да.
– Вы уверены?
– Что я, по-вашему, дура?
Дальтон, улыбаясь, протянул мне фотографию, обнаруженную в бумагах Сожэ. На ней, как подозревал Иггинс, был изображен Жиль.
– Какого цвета у него волосы? – спросил Поль, пряча фотографии в карман.
– Рыжие.
Итак, мы узнали многое и в то же время ничего существенного. Как смерть Дэзире Лапланш связана с убийством Пуаврье? Была ли она убита и почему ее труп, завязанный в мешок, брошен в сад сенатора? Кто такой Жиль, таинственный Жиль, помощник палача? Где его логово? Все говорило о том, что мы нащупали след, но куда двигаться дальше?
Приходилось ждать возвращения Иггинса. На столе в кабинете Дальтона лежала записка от него, в которой Иггинс просил никуда не уходить до его прихода. Он сообщал, что патологоанатом, делавший вскрытие трупа Маркаса, констатировал смерть от отравления. Содержимое желудка отправлено на анализ для установления яда. Что касается Ренэ Данблеза, то он в своей камере занимается какими-то таинственными математическими вычислениями.
Вот все, что мы узнали. Утешительного мало.

7. Улица де-Ламбер, 7

Иггинс вошел, когда пробило девять. Кивнув нам, сел, налил себе виски и залпом выпил.
– Что у вас нового? – поинтересовался он. Дальтон коротко передал результаты нашего следствия. Иггинс слушал внимательно, время от времени бурча что-то себе под нос. Когда рассказ был закончен, он налил еще виски и сказал:
– Я тоже кое-что узнал. Помните, Маркас хотел поступить к нам, а я колебался? Не люблю людей, служащих в полиции. Никогда не бывают по-настоящему дисциплинированны и часто ведут двойную игру. Поэтому я решил поподробнее разузнать о Маркасе. В течение трех недель мои агенты следили за ним, – Иггинс усмехнулся, – а он и не подозревал об этом. Правда, ничего особенного агенты не заметили. Маркас дважды был на улице Рокет и улице Брэда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51