– Ясно, – ответил он. – В этом случае, я думаю, я уклонюсь от
следования этой традиции. – Пауза. – Однако, должен сказать: если я способствовал воспроизводству особей этого вида, я не испытываю недовольства. Во время моей второй встречи с ними, когда это животное забирало сыворотку из моей крови, у меня был случай коснуться его сознания. То, что я обнаружил, было по меньшей мере незрелым, и едва ли можно назвать это разумом. Тем не менее, это характеризовалось определенным… – Он искал верного слова и, наконец, нашел его: – Благородством.
– Благородством? – удивился Маккой. – Спок, да ведь это немногим более чем гигантское насекомое.
Кирк повернулся к доктору.
– Не забывай, откуда мы сами произошли, Боунз, склизкое чего-то, выползшее из первичного океана. Где корни благородства людей?
Маккой задумался и кивнул.
– Интересный вопрос, – решил он.
Капитан оттолкнул свой стул, поднимаясь.
– Интересные вопросы повсюду, я бы сказал. Как и интересные ответы. – Он перевел взгляд с одного из своих офицеров на другого. – однако, становится поздно, а у меня кое-какое личное дело.
На лице доктора появилось подозрение.
– Личное дело? Что еще за личное дело?
Кирк мило улыбнулся, огибая Маккоя.
– Боюсь, – сказал он, – что судьба его – остаться частным, известным лишь мне и еще одной персоне.
Когда звуки «Симфонии для небожителей» ре-мажор Бартлетта
наполнили его каюту, Кирк взглянул через столик на мичмана Селену Каррас, со звездолета «Горизонт», бывшую мичмана Селену Каррас со звездолета «Энтерпрайз».
– М-м, – сказала она, слушая явно с одобрением. И улыбнулась. –
Приятно. Очень приятная музыка.
– Расскажите мне о вашем назначении, – сказал он, протягивая руку к
бутылке с вином.
Каррас смотрела, как капитан наполняет ее почти пустой бокал.
– Это чисто научная миссия. Система Соолана. Знаете, сразу за
Антаресом.
Он собирался наполнить свой бокал, но приостановился.
– За Антаресом. Звучит как песня.
Ее глаза блестели в приглушенном освещении.
– Верно. Как песня.
Когда он нажал на сифон и рубиновая жидкость полилась в бокал, он спросил:
– Когда вы подали заявку?
– Каррас взглянула не него.
– Год назад. Примерно в это же время я подала запрос о месте на «Энтерпрайзе». – Она сделала паузу. – Видите ли, я не была уверена, чего именно я хочу.
– Но теперь уверены?
Она вздохнула, разглядывая вино в своем бокале.
– Честно говоря, сейчас я менее всего уверена в чем-либо. – Она
слегка наморщила лоб. – Я могу исследовать систему Соолана годами и никогда не найти что-то подобное тому, что открыла на Октавиусе Четыре. Смешно, да? Я перевожусь на чисто научное судно, когда у меня подобная – раз в жизни! – чисто научная возможность на «Энтерпрайзе».
Кирк изучал ее.
– И все же вы переводитесь.
– Все же, – подтвердила Каррас. – Я знаю, на что это похоже, но я никогда не работала с доктором Эрдэлом с «Горизонта». – Она пожала плечами. – Мне может это понравится. Или наоборот. Но я должна попробовать.
Он кивнул.
– Не могу вас порицать. Я слышал, что пролезть к Эрдэлу почти невозможно. Но как же ваша работа над иероглифами домбраату?
Каррас сморщила нос.
– Я тут уже сделала что могла, – сказала она. – Теперь дело за настоящими специалистами. – Она посмотрела на него. – Думаете, я совершаю ошибку?
Капитан улыбнулся.
– Я не могу судить об этом. Это ваша жизнь. И ваш выбор. Но вот что я вам скажу: если вы когда-нибудь решите, что снова хотите служить на корабле класса «Конституция», для вас всегда найдется место на «Энтерпрайзе».
Похоже, это ей понравилось, она почти почувствовала… – облегчение?
– Это приятно слышать, сэр. Одно время, я боялась, что вы можете принять это близко к сердцу. Знаете, после всего, что случилось на Октавиусе Четыре…
Кирк делал вид, что у него провал в памяти.
– Вы, должно быть, с кем-то меня спутали. Может, с капитаном, которого беспокоила миссия… и решение относительно личной связи с членом его команды.
Каррас посмотрела на него вопросительно.
– И теперь это вне рассмотрения?
Он покачал головой.
– Да, насколько я могу судить. Через двадцать четыре часа вы будете совсем на другом корабле. Частью команды кого-то другого. – Он наклонился вперед. – И перестаньте звать меня «сэр». Меня зовут Джим.
– Джим, – согласилась она. И подняла бокал. – За моего капитана. Жаль, что он не может быть с нами сегодня. – Уголок ее рта поднялся, когда она подумала об этом. – А может, и не жаль вовсе.
Он широко улыбнулся, поднял свой бокал и негромко чокнулся с ней. Вечер обещал быть прекрасным.


Эпилог.


Пайк поставил на стол кружку, до краев полную черного, дымящегося
кофе и тронул клавишу, активирующую кухонную посудомойку. Через миг струя воды ударила в тарелки из-под завтрака и столовое серебро.
Конечно, они с Вайнэ могли и не заниматься никакими
посудомоечными делами, если бы не хотели. Они могли просто пожелать, чтобы тарелки стали чистыми. Но они давным-давно решили, что будут поддерживать правдоподобие в своей жизни настолько, насколько возможно.
Это не исключало из иллюзии кого-нибудь еще, – вроде Деррета, – кто
мог вести хозяйство. Ведь и настоящие люди на настоящих каникулах в диких местах часто нанимали кого-нибудь в помощь по хозяйству.
Но как только они решили, что останутся в пляжном домике надолго, Вайнэ намеренно изгнала Деррета из иллюзии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82