или даже Номера Один. Пытался увидеть себя их глазами. И то, что он видел, – это погрязшего в своих обязанностях человека, слишком отягощенного своим чувством вины, своей ответственностью, чтобы кого-нибудь чему-нибудь научить.
Какой пример? Не самый лучший, как он опасался.
Он был уверен, что Бойс с ним не согласился бы. Доктор сказал бы, что Пайк чересчур беспокоится – что он был превосходным учителем, блестящим примером того, как следует жить и действовать и отвечать на вызов космоса.
Но вообще-то, по крайней мере половина того, что Бойс говорил ему, шло под знаменем терапии, а не было твердым мнением доктора. Так что если бы даже он оказался здесь, вряд ли на него в этом вопросе можно было бы положиться.
Пайк снова вздохнул, на сей раз с бoльшим чувством. Какой смысл заниматься этим душекопанием? Что сделано – то сделано. Если он дал своим людям несколько новых инструментов, несколько штучек для запаса – здорово. А если не смог научить их знанию и пониманию того, как все это устроено и действует… – что же, теперь уже было слишком поздно.
Но все же, ему по-прежнему было трудно не испытывать сожаления. И очень трудно не беспокоиться о своих людях теперь.
Пайку хотелось, чтобы все можно было повторить. Тогда он дал бы им больше. Он бы оставил им лучшее наследие.


Глава 12


Брэдфорд Уэйн осторожно, остерегаясь мерканских патрулей, крался по неширокой главной улице колонии. Его целью, как и в предыдущую ночь, было административное здание – то, в котором находился его офис. Или то, что было его офисом.
Снаружи было темно. Темно, безветренно, и немного холоднее, чем обычно. Хотя обе луны взошли, они были закрыты тяжелым покровом облаков, которые порой собирались над колонией и оставались над ней в течение дней, не рассеиваясь или разражаясь непогодой. Просто висели в небе, и все.
На сей раз облака начали собираться во второй половине дня. Так что колонисты увидели только завершающую часть заката – лучину красновато-оранжевого сияния между серым покровом неба и горизонтом – пока бледный диск Бета Кабрини не скрылся окончательно из виду.
При обычных обстоятельствах, колонисты остались бы недовольны. Здесь всегда ждали закатов, и на то была причина. Они были по-настоящему зрелищны, начинаясь с нежно-золотой дымки, когда солнце только начинало склоняться к горизонту, постепенно вспыхивая алым, когда клочки облаков попадали в этот свет, и, наконец, разгораясь в буйный пожар в оранжевых, зеленых и багровых тонах.
Однако сегодня Уэйн ничего не имел против отмены спектакля, если это означало, что его будет труднее засечь по ходу его ночного предприятия. Предыдущей ночью, его было проще заметить в лунном свете; сегодня у него, похоже, не будет этой проблемы. Он может слиться с темнотой и чувствовать себя в куда большей безопасности.
Здание администрации было всего в двух кварталах от того места, где он находился. Не заметив патрулей в этом месте в последний раз, когда он пробирался здесь, он не ожидал никого встретить и на этот раз. И пока что его ожидания оправдывались.
Конечно, по-прежнему имело смысл соблюдать осторожность. Уэйн вспомнил один случай, когда капитан Пайк взял с собой исследовательскую группу в старинный замок на Ригеле Семь – замок, который, как предполагалось, был необитаем, но оказался обитаемым, да еще как. Ценой этой ошибки были жизни трех их товарищей.
Учись на своих ошибках. Это было еще одно правило, которое Пайк ему повторял, снова и снова.
А ошибки еще долго нас преследуют. Сам Пайк никогда не прощал себя за людей, которых они теряли, пусть даже не по его ошибке.
Будучи молодым штурманом, Уэйн не мог этого понять. Если ничего нельзя было сделать – к ч ему обвинять себя? Но теперь он понимал. Каждый колонист, которого убили люди Дрина, давил тяжким грузом на душу администратора – и этот груз, он, вероятно, пронесет с собой до конца его дней.
Хотя, если повезет, эти убийства скоро прекратятся. Все, что ему нужно было сделать – это продолжать посылать сообщения в условленное время, и вскоре кто-нибудь да отзовется. Кто-нибудь, он надеялся, кто сможет…
Уэйн прервал свои размышления, услышав что-то выше по улице. Застыв, он прислушался внимательнее. Да, он не ошибся – там, в отдалении, раздавался смех.
Сжав зубы, чтобы побороть свой страх, администратор заставил себя двигаться в том направлении, крадясь так тихо, как только он мог. Смех, похоже, слышался из-за поворота направо, подумал он. Осторожно и тихо приблизившись к перекрестку, он лег и выглянул из-за угла.
Из- за темноты было трудно что-либо разглядеть –но силуэты ему удалось разобрать. Их было трое. И не было никаких сомнений, что фигуры принадлежали мерканцам – это ясно читалось по их позам и длине волос, и оружию на боку. Кроме того, кто бы еще, черт возьми, мог разгуливать по городу?
– … лучшее время всей моей жизни, – говорил один. – Конечно, ее
семья должна была вскоре возвращаться, так что я не решился там болтаться. Но перед тем, как мне уезжать, она вручила мне маленький знак ее чувств – перстень из флауэрита, который она носила с самого детства.
– Недурная история, Марсал. Настолько недурная, что я почти
поверил.
– Что? Это все правда, говорю тебе.
– Ладно, не гони. Дочь высокопоставленного и могущественного
лорда положила на тебя глаз? Очень похоже, как же.
– Проклятие, так оно и было – точно как я говорю.
– Ладно. Конечно, у тебя флауэрит с собой, как доказательство? Или ты умудрился его посеять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82