такова наша миссия. Я подумал, все вы должны знать об этом, – потому что мне понадобиться ваша помощь.
– Мы сделаем все что сможем, – сказал ему Зулу, – Ты же знаешь.
– Угу, – ответил Скотти. – Но все равно рад это слышать.
– Каков ваш план, сэр? – спросил Чехов.
Мистер Скотт положил руки на стол.
– Вообще-то, – сказал он мичману, – вот это и есть та штука, в которой я и хотел бы, чтобы вы мне помогли.
Хэймсаад Дрин стоял у окна в администраторском офисе и смотрел на почти безлюдную главную площадь колонии. Так бесстрастно, как только мог, он пытался распознать подтекст произошедшего час назад события.
Человека схватили. Это было хорошо. Плохо то, что он был убит прежде, чем можно было выяснить его намерения.
Конечно, было возможно, что человек ничего и не замышлял. Возможно, он пытался избежать патрулей Балака из страха, может быть, не доверяя намерениям владетеля собрать колонистов на площади.
Но теперь они никогда этого не узнают. Никогда не узнают наверняка, потому что Балак не в состоянии держать свой нрав в узде. И это крайне раздражало Дрина.
Это был потерянный конец. Он терпеть не мог потерянных концов.
Дверь за его спиной с шорохом открылась. Он повернулся не сразу, зная, что у него хорошая охрана.
– Владетель?
Он узнал голос Балака. Расчетливо медленно, чтобы принизить его значимость, он взглянул на него через плечо.
– Да?
– Я составил новый распорядок, соответственно вашим приказаниям. – в голосе Балака послышались новые, приниженные ноты. Похоже, серьезность его промашки с патрулированием – а это определенно была его промашка, не чья-нибудь, – не прошла для него даром. Он прекрасно знал, на какой тонкой ниточке висела теперь его карьера. – К тому времени, как мы будем готовы отбыть, у нас будет девятнадцать тонн дюрания. И почти полтонны сырой дилитиевой руды.
Это было больше, чем Дрин считал возможным. Но он не подал виду, что доволен, он хотел, чтобы Балаку было не по себе.
– Принято, – ответил он. – Что степень кооперации?
– Она значительно возросла, владетель. Люди, похоже, осознали смысл приемлемого поведения.
– Хорошо, – буркнул Дрин, – А вы, Балак, осознаете смысл приемлемого поведения? Ввиду смещения с должности, например?
Брови мерканца сошлись вместе.
– Да.
В течение некоторого времени, которое должно было показаться Балаку долгим, Дрин ждал, когда тот прочувствует предупреждение. Затем он снова заговорил.
– Это все.
Его помощник наклонил голову, затем повернулся и вышел. До того как владетель снова обратил свое внимание к окну, он заметил взгляды, которыми обменялась охрана за дверями. Они улыбались вслед Балаку, явно насмехаясь над ним за его спиной.
Когда дверь закрылась, Дрин тоже улыбнулся. Теперь Балак поумерит амбиции. Теперь его, Дрина, единственная проблема – рассчитать, где разместить всю эту драгоценную руду.
Сестра Кристин Чэпэл вздохнула, нахмурилась и поправила серебристое термоодеяло Спока. Не то чтобы в этом была необходимость, просто ей хотелось сделать что-то, хотя бы это. То, что многие медсестры делали многие сотни лет, чтобы на миг забыть о своей беспомощности.
Если Чэпэл чувствовала себя сейчас беспомощной, она в этом была не одинока. М’Бенга работал час за часом над противоядием для инородного вещества, которое пыталось обратить метаболизм вулканца против него. И, не считая нескольких разговоров вполголоса со Скотти возле постели Спока, Маккой трудился бок о бок со своим коллегой – без малейшего проблеска успеха.
Пока, поправила она себя. Со временем, они найдут, как его вылечить. Они всегда находили.
После всех тех опасностей, которые Спок всегда так храбро встречал, всего, что он перенес, он не мог вот так погибнуть от рук какой-то… – как Маккой назвал ее? –личинки-переростка, предпочитающей на завтрак вулканцев.
Она могла бы усмехнуться этому докторскому описанию, если бы не видела Спока, лежащего здесь, с восковым, осунувшимся и потемневшим лицом. Она могла бы найти это забавным, если бы не чуть стянувшаяся вокруг его глаз кожа – признак нездоровья, который она видела у него раньше.
Много ли людей знало об этом признаке? Не М’Бенга, а он был их постоянным экспертом по вулканцам. И даже не Маккой.
Но ведь никто из них не провел столько времени со Споком, сколько она. Никто из них не сидел каждый раз, когда с ним что-то случалось, возле его кровати, проверяя каждые пять минут жизненные показания на мониторе над его головой, напряженно вглядываясь в его черты и обнаруживая, что его состояние ухудшилось.
Поэтому она и в этот раз настояла, чтобы дежурить подле Спока, в то время, когда его врачи были заняты другим делом. Потому что она знала его так хорошо.
И, конечно, ни М’Бенга, ни Маккой не возражали – по той же причине, – потому что она так хорошо знала пациента. Если они знали о ее чувствах к Споку, это не вошло в уравнение.
Ну, может быть, чуть-чуть. Люди – все люди – стараются лучше заботиться о тех, кого любят. Это просто в природе человека.
А если тот, кого вы любите, не человек? И не может испытывать ответные чувства? Это не означает, что вы будете любить его меньше, правда?
Кроме того, по крайней мере один очень видный вулканец взял в жены земную женщину. Значит, был по крайней мере один шанс, что преданность Чэпэл будет вознаграждена.
Но в любом случае, она будет возле Спока, пока нужна ему, – так, как она была возле него сейчас. Она будет рядом, пусть даже только для того, чтобы поправлять его термоодеяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82