— И она похлопала Брюн по голове чуть ли не с симпатией. — Какие у тебя красивые волосы. Может, даже кто-то захочет взять тебя в жены, когда родишь троих. Дай мне знать, если девчонка опять заведет разговоры о мужчинах. Просто кивни и все, хорошо?Брюн согласно кивнула. Какая ей разница, лишь бы можно было поговорить с этой женщиной.Несколько дней женщина не подходила к Брюн. Но потом как-то вечером проскользнула в ее комнату.— Я не боюсь ее, — сказала она, хотя было видно, что это не так. — Я из дома рейнджера Боуи, и только он может лишить меня голоса. Они не могут. А он не станет, если я не буду спорить и болтать. А о Пейшенс я тебе не болтаю и не спорю, а объясняю. А объяснять можно, ты ведь не мужчина.Брюн улыбнулась. Как непривычно! Сколько времени она уже не улыбалась?— Жаль, что тебя лишили голоса, — продолжала женщина. — Я бы так хотела узнать, как там, среди звезд… Пейшенс не рассказывает мне. — Она остановилась, прислушалась, потом подошла ближе к Брюн:— Были бы у меня такие волосы, как у тебя, — и она погладила Брюн по голове. Потом повернулась и исчезла в темноте коридора.Брюн вывела услышанные имена на стене, так она их лучше запомнит. Раньше она всегда повторяла все вслух. Рейнджер Боуи. Какое странное имя. Она не помнила, чтобы на корабле пираты так называли друг друга, кажется, они вообще не называли никаких имен.
Невзрачного вида мужчина в клетчатой рубашке подошел к стойке бара и позвал бармена. Рядом с ним двое других обсуждали политику капитана.— Конечно, мы свободные мужчины, но зачем тревожить муравейник? Я не настолько глуп…— Ты считаешь капитана глупым?— Я считаю, что одно дело захватывать женщин с других планет для наших нужд, и совсем другое — эта, именно эта… А потом еще хвастаться напропалую, так беды не оберешься.— Еще одно доказательство нашей мощи. — Говоривший повернулся к мужчине в клетчатой рубашке: — А ты что скажешь, брат?— Я слышал, у нее желтые волосы. Первый спорщик фыркнул.— Это всем прекрасно известно. Все надеются, что она передаст цвет волос детям.Раздался голос из глубины бара:— Вы там говорите о бабе из космоса? О желтоволосой потаскухе? Она родила двойню, слышали? Одного рыжего, другого черноволосого. Может, от разных отцов.— Не может быть! — Мужчина в клетчатой рубашке широко раскрыл глаза — типичный деревенский простофиля, приехавший в город на праздник.— Могу поспорить. Ее еще два месяца будут держать взаперти. Говорят, что так как у нее двойня, то и кормить их надо дольше, родились они меньше обычного.— А-а-а, а я-то надеялся. — Мужчины переглянулись с лукавым видом. У этого парня наверняка только одна жена, да и та простушка.— Ну кто же против? Не так уж много у нас блондинок. Ты можешь записаться в очередь. Сегодня как раз смотрины, если хочешь, можешь пойти взглянуть, стоит ли за такую платить налог.— Пока я не записался раньше тебя.— Детские ясли на Крокетт-стрит.Он был не единственным, кто хотел посмотреть на немую блондинку из чужого мира, принесшую двойню. Было доказано, что у двойняшек разные отцы, а значит, женщина снова могла родить двоих. Женщина, способная на такое, пробуждала в мужчинах еще больший интерес. Он взял номерок и, когда выкрикнули его номер, вошел в комнату вместе с несколькими другими мужчинами.Сначала он ничего не понял. Ему показывали ее фотографии, детские, юношеские, взрослые, показывали видеокадры. Снимки вблизи, издали. Он думал, что наверняка узнает ее. Но желтоволосая женщина, сейчас стоявшая перед ним, была другой Брюн, если это вообще была она. Ее изящное тело изменилось, пополнело, расширилось после рождения детей, груди наполнились молоком. Стояла она как-то тяжело, свесив руки по бокам. Безвольно свисали желтые длинные волосы, совсем не то, что на фотографиях, там они были живыми. Голубые глаза поблекли, стали чуть ли не серыми… Но наметанным глазом он заметил-таки то, что скрыть было невозможно… форму лица, плеч, пальцев на руках и ногах. Это она. Он поискал клеймо зарегистрированного эмбриона, но оно было скрыто небольшим куском ткани, который разрешалось надевать женщинам на смотрины.Рядом с ней стояли двое охранников, они должны были следить, чтобы мужчины не прикасались к женщине.— Дьявольское отродье, — пробурчал один из мужчин, стоявший рядом с ним.— Дочь сатаны, — подтвердил второй. — Хорошо, что ее лишили голоса.— Ага. Но малышей она родила крепких.Детей тоже принесли на смотрины, они сидели в манеже и улыбались беззубыми ртами рассматривавшим их мужчинам. Эдакие голенькие херувимчики.— Мне она не нравится, — сказал темноволосый мужчина и сплюнул прямо на пол. — Не буду рисковать, а то погубишь душу ни за что ни про что. — Он протиснулся к выходу и вышел вон.Еще один рассмеялся:— Ясно, денег на налог просто нет. Посмотреть-то пришел.— Мы обязаны обращать неверных в истинную веру, — сказал другой мужчина. — Думаю, родит еще пару раз и обратится.— И что, ты возьмешь ее в жены?— Может, возьму, может, и нет.— Может, может…Мужчины еще поболтали. Брюн не смотрела на них, взгляд ее был устремлен куда-то вдаль.«Почему она не опускает глаза?» — подумал он. И тут же понял. Она не жена и не девственница, а самое страшное с ней уже произошло. Что еще могут ей сделать? Его передернуло, и мужчина, стоявший рядом, спросил:— В чем дело, брат?— Ничего, все в порядке.Хэйзел была служанкой, в ее обязанности входило каждый день выносить мусор на улицу. Когда она Продемонстрировала, что с точностью может выполнять это поручение и не отвлекается даже тогда, когда никто за ней не присматривает, Прима решила попробовать научить ее ходить на рынок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147