— Хорошая мысль, — проговорил Сеска. — Пробраться внутрь и разыскать нарушителей?— Нет, сэр… Нас всего четверо, и мы плохо вооружены. Я думала, мы сможем отсидеться в воздушном шлюзе, оставив приоткрытым внешний люк так, чтобы никто не мог проникнуть к нам изнутри. А потом, когда выйдем из прыжка, можно продолжить.— Может, и сработает, — заметил Сеска. — Можно воспользоваться…«Коскиуско» подошел к скоростному коридору, сильно накренившись на один бок и так вибрируя, что Эсмей всем телом чувствовала дрожь. Звезды исчезли. Она ничего не видела, кроме сигнального панно своего шлема, да и оно выглядело более чем странно. Устройство внутренней связи молчало, и молчание это было таким же зловещим, как окружавшая их темнота. Корабль под ее ногами продолжал вибрировать. Это очень плохо как для самого корабля, так и для соединений второстепенных отсеков с центральным и для стабильности самих двигателей. А что если двигатели откажут и они выйдут из скоростного прыжка в незапланированном месте…Она крепко вцепилась в упоры для рук и старалась уговорить себя не паниковать. Конечно, кругом темнота, они движутся быстрее скорости света. Пусть панно внутри ее шлема выглядит странно, но все же она его видит. Вот, например, контрольные приборы кислородного баллона. Осталось еще два часа… Но цифры так и стоят на месте, сколько бы она на них ни смотрела. Временной дисплей внутри скафандра замер в какой-то точке пространства.Она никогда не была сильна в теории и мало что знала о скоростных прыжках. Кроме того, разве что после того, как корабль вошел в скоростной коридор, и до того, пока он не выйдет из него, совершенно невозможно определить, где в какой момент времени он находится. Скоростные прыжки в отличие от некоторых иных перемещений не совершались мгновенно. По показаниям обычных часов на борту такой прыжок мог занять от нескольких часов до нескольких дней. Самый длительный из известных прыжков длился три месяца. На борту корабля под защитой корпусной обшивки и скоростных щитов часы работали нормально. Здесь же… Она с трудом вдохнула воздух. Ничего утешительного. Она дышит, чувствует тепло своего дыхания на щеках. Но часы, вмонтированные в скафандр, встали. Значит, контрольные приборы не отсчитывают расход кислорода в баллоне. Значит, кислород может уже заканчиваться, а она не знает об этом.А зачем знать, все равно ведь закончится. Об этом лучше не думать. Внутренняя связь тоже нарушена. При скоростных прыжках связь и электричество работают на борту без сбоев…. Почему же сейчас наступил сбой, они ведь находятся внутри защитного поля?А может, щиты не работают…В наушниках раздался глухой стон, он не прекращался, словно где-то в поле весенним вечером мычит заблудившаяся корова. Эсмей никак не могла понять, что это такое, но вот стон прекратился. Вместо него в наушниках долго шипело. Она пыталась сопоставить два звука. Может, это слово, сказанное очень-очень медленно. Что же это за слово? Вдруг пронзительный резкий звук. Она быстро нажала на все кнопки, чтобы убавить слышимость. По крайней мере это получилось. Но если внутренняя связь не работает, они легко могут потеряться…Что-то легонько стукнуло ее сзади по шлему. Она обернулась. Должно быть, кто-нибудь из товарищей. Снова удар. Теперь она слышит голос, это Сеска. И еще звук от соприкосновения их шлемов.— Радио не работает. Нужно подходить совсем близко друг к другу. Пристегнитесь. — Он постучал по руке, и она вспомнила о ремне безопасности. Ну конечно.Эсмей включила фонарик шлема и с удивлением наблюдала, как луч света медленно-медленно добрался до обшивки корпуса. Словно клей, выдавливаемый из тюбика. Края светового пятна неровно дрожали. Муаровое пятно непонятной формы и расцветки. Никаких знакомых ориентиров, ничего, что могло бы подсказать, в каком направлении находится воздушный шлюз.— …Суиза?Раз свет двигался, хотя и очень медленно, может, то же самое происходит и со связью? Ведь скоростной прыжок должен сказываться на времени и пространстве. У Эсмей было такое ощущение, что она просыпается, выходит из какого-то замедленного сна, словно часть ее тела связана со скоростью света и поэтому оказалась далеко позади.— Вот, — ответила она Сеске и наклонила голову. Луч света от фонарика на шлеме медленно изогнулся. Она протянула конец своего ремня безопасности руке, появившейся в свете фонарика.— …Знаю человека, который только бы взглянул на такое, а потом целый месяц бы думал и думал, пытаясь найти всему объяснение. — Это уже другой голос, слышно его было хуже, и она догадалась, что передача идет от одного шлема к другому и так далее. Говоривший должен стоять за Сеской. — Фриз подсоединен. Баури тоже.— …Воздушный шлюз? Часы не работают.Конечно, они уже знают и об этом, и обо всех последствиях. Где же ближайший воздушный шлюз? Она уставилась в темноту, стараясь мысленно представить себе эту часть корабля, ту самую модель, которую она изучала в первые дни на борту «Коса». У основания купола есть воздушный шлюз для аварийной эвакуации людей на мостике. Он находится напротив сектора Т-1, то есть где-то в этом районе. Примерно четверть часа пути, осторожного пути. В темноте очень трудно сориентироваться, откуда они пришли, но небольшое изменение гравитации помогло ей определить, в какой стороне спуск.— Идите за мной, — сказала она и кивнула в сторону спуска. Луч света изогнулся, изогнулся, как струя воды из двигающегося шланга, и высветил нужное направление. Эсмей пошла первая. У нее все время было чувство, что она может обогнать этот луч. Как те дураки капитаны, о которых все время рассказывали им в Академии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144