Моего друга зажаривают живьем, моя молодая знакомая пребывает в руках примитивных полицейских, а вы…—Бог мой, да у него наличествуют все признаки галлюцинаторного комплекса, — проговорил Норго, — возникшего, без сомнений, в результате фрустрации как следствия наблюдения феномена кресел. Это также будет весьма интересно конгрессу.—Ты-ы… сам ты галлюцинация! —заорал Честер. — Сейчас вступлю на ковер и растворю вас всех, вернув туда, откуда вы вышли —в память компьютера!Норго обеспокоенно подался вперед:—Должен попросить вас не трогать ничего из этих предметов: они представляют большой научный интерес.—Они принадлежат мне, — обернулся Честер, отскочив подальше от крепкого, мускулистого Девана. Однако пять других местных крепышей заняли позиции вокруг него. . — Вы должны идти своей дорогой, — сказал один из них важно, — только техническим специалистам позволено находиться здесь, пока образцы изучаются.Норго продолжал:—Мы просто не можем оставлять многообещающие экспонаты в руках сторонников ошибочных философских доктрин, страдающих еще и психическим расстройством. Я предложу конгрессу…—Я должен вернуться на свой ковер! — Честер сделал попытку поднырнуть под руки окруживших его людей, но почувствовал на себе мертвую хватку. — Эй, компьютер! — заорал он.Ответа не было. Честер почувствовал, как его быстро поволокли вон из прибывающей толпы зрителей.—Еще одно движение, — холодно сказал Деван, — и я прикажу запереть тебя под замок.—Но… как много времени вам потребуется на исследование?—Иди, развлекись где-нибудь. У нас масса дел, на которые уйдет достаточно времени.Честер бесстрастно смотрел на переливающуюся в полуденном солнце рябь открытого бассейна. Хорошенькая брюнетка в узорчатой тоге пересекла террасу и предложила Честеру запотевший бокал. Честер отрицательно покачал головой.—Может быть, искупаемся. Честер?—Нет, спасибо, Дарина.—Бедный Честер, Ну взбодрись же!—Ты Ничего не понимаешь, — в голосе Честера послышались жалобные нотки. — Я предаюсь безделью здесь уже несколько недель в то время, как мои друзья попали в такие переделки, от одних мыслей о которых мурашки бегут по спине. Мой компьютер уже, вероятно, разобран, а эти ученые идиоты никак не хотят подпустить меня к ковру.Дарина сделала понимающий жест:—Ковер для тебя — некий мощный защитный символ, правда, Честер? Я помню, как одеяло…—Ничего тут нет защитного и символичного! Просто техническая дисфункция. Мне грозит лишь ловушка в другой нелепой ситуации, изобретенной компьютером. Но даже она привлекает меня больше, чем здешнее безделье, совершенная моя безысходность.—Честер, а ты не думал о работе, которой ты мог бы заняться?—Какая работа? Я хочу только поскорее убраться отсюда. Трижды под покровом ночи я пытался подползти к моему ковру, но этот парень Деван…—Чему ты обучался. Честер?—Ну, — сказал Честер в раздумье, — я… э-э— э… у меня была степень бакалавра искусств.—Ты хочешь —сказать, что можешь рисовать или что-нибудь в этом роде?—Ничего подобного. Я специализировался в области управления бизнесом.—Не помню, что я что-либо об этом слышала. Это что — игра, требующая умения и навыков, или она основана на случайности?—И то и другое, — Честер терпеливо улыбнулся. — В колледже нас учили, как управлять большими предпринимательскими корпорациями.—Понятно. По окончании учебы ты занялся практическим управлением одной из таких организаций, так?—Да так. Забавно, но мне не удалось найти кого-либо из крупных промышленников, которые бы ждали зеленого выпускника, чтобы тот рассказал им, как нужно управляться с их делом.—Может, нам стоит предпринять что-либо другое? Как насчет рисования?—Однажды я сделал рисунок, — ответил нерешительно Честер. — Там была схема с номерами и маленькие, тоже пронумерованные, тюбики с краской. Все, что нужно было сделать, это нанести на бумагу цвета в соответствии со схемой.—Не уверена, что здесь у нас существует потребность в таком искусстве.—Не надо говорить так пренебрежительно. Президент Эйзенхауэр…—А что, если заняться каким-нибудь ремеслом или рукоделием? Здесь мы очень ценим ручную работу. Честер.—О, этим я много занимался. Сделал, например, в прошлом месяце пластикового долгоносика. Из более чем двух сотен составных частей.—Ты изготовил эти части из пластика?—Нет. Я купил их готовыми, но…—А как относительно спорта? — предложила Дарина. Честер вспыхнул:—Да, конечно, в колледже я был большим любителем спортивных игр. Не пропустил ни одной за все четыре года.—Великолепно! — Дарина казалось, заинтересовалась. — Мы будем рады познакомиться с правилами неизвестных нам атлетических соревнований, в которых ты большой специалист.—Дело в том, что, по правде, сам я не участвовал в них. Но я всегда был на трибуне и болел. Я даже знаю некоторые правила.—Ты сам не участвовал в игре?—Нет, я был в команде запасных студенческого братства.—А как она играет? — спросила Дарина, зардевшись. Честер объяснил. Последовала неловкая тишина.—Честер, а ты когда-нибудь занимался общественно-полезным трудом? — спросила Дарина.—Дело в том, что одно лето я работал на фабрике. Я был контролером-многоточечником станков. В мои задачи входило под держание станков-автоматов в рабочем состоянии.—Для этого требовались специальные навыки?—Если что-нибудь случалось с телевизионным многоточечны контрольным прибором, который в действительности осуществляя контроль, я был всегда на месте, чтобы посмотреть, включился ли резервный многоточечный контроль.—Другими словами, ты подключал резервное оборудование в экстренных случаях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56