— И все это только ради паршивых животнных? — Глаза капитана блеснули. — Какую власть они имели над тобой?— Они ушли? — спросил Роун севшим от уснталости голосом.— Ты — дурак, — зло сплюнул Тришинист. — Но можешь мне поверить — ты у меня заговоришь!— Даю голову на отсечение, они удрали, — воскликнул Роун, думая о своем. — Такие, как ты, их не остановят.— Ты думаешь, тебе удастся взбесить мення? — Капитан самодовольно ухмыльнулся. — Действительно, умно придумано.— А от твоей хитрости за версту воняет, — бросил Роун. — Но ты не посмеешь меня троннуть — ты же трус. Ты способен выпустить кишнки собственной бабушке или спалить своих детиншек, но настоящего землянина убить тебе духу не хватит.— Не распускай язык, шпион, — зло прошинпел Тришинист.Роун громко расхохотался.— Ты — ничтожный полукровка, полный ненпомерных амбиций, и ты смешон. Даже нерастонропные гуки сумели обвести тебя…Тришинист вскочил, трясясь от гнева.— Твои гнусные отродья сдохли в нечеловеченских агониях! Через час после вашего побега они уже были у меня в руках!— Ты лжешь, — спокойно сказал Роун. Тришинист в ярости брызгал слюной.— Сдохли! — завизжал он. — Я схватил их и содрал с них шкуру, живьем…— Ну что ж, покажи, — спокойно предложил Роун. — Покажи мне их тела.— Ничего я тебе не покажу! Раб! Предатель! Шпион! Что я должен тебе доказывать?! Роун рассмеялся ему в лицо.— Молодец Аскор. Я знал, что он пробьется. Надеюсь, он угнал одну из твоих шлюпок.— Убрать его! — заорал Тришинист. — Бросить в яму! Пусть там сгниет!Охранник, державший веревочную петлю, нанкинутую на шею Роуна, резко дернул верёвку, Роун едва не упал.— А когда будешь готов раскрыть мне свои секреты, попроси, только как следует попроси, и, может быть, слышишь, может быть я найду время выслушать тебя!Пока Роуна выводили из комнаты, Тришиннист посылал ему вслед проклятия. Затем Роуна потащили куда-то на веревке, через мощеный дворик, а потом дальше, по сухим затверделым кочкам. Ночной воздух холодил кожу. Звезды на небе мерцали сквозь туман. Роун споткнулся, еднва не шлепнувшись; веревка угрожающе натянунлась. Его потащили дальше.Наконец охранник остановился и грубо тряхннул Роуна.— Эй ты, не спи на ходу. Хватай веревку, если не хочешь оказаться подвешенным!Он накинул петлю Роуну на руки. Роун не успел опомниться, как почувствовал толчок в спину и осознал, что земля уходит из-под его ног. Роун оказался в каком-то черном провале, с едва не вывернутыми руками. Он чувствовал, что его опускают. Веревка, шурша, натянулась в его руках; над головой все уменьшался и уменьшался круг синего ночного неба. А он опунскался все ниже, ниже и ниже…Удар о землю ногами свалил его прямо в грязь, тут же послышался свист, и веревка упала рядом. Грубый мужской голос сверху протрубил:— Может, Тришинист и не станет убивать тенбя, парень, но ты тут и сам сдохнешь!Сначала Роун все время испытывал чувство голода и жажду. Он пробовал жевать веревку и лизал воду, постоянно сочащуюся из стен грязнной ямы. Однако сдаваться он не собирался. Не раз он пытался вскарабкаться по скользким стеннам, обдирая на руках кожу и ногти. Однажды ему даже удалось одолеть несколько футов, но в тот момент кто-то сверху направил на него свет фонарика. От неожиданности Роун свалился вниз и долго лежал, не шелохнувшись, под аккомпаннемент издевательского смеха, эхом гулявшего по грязной яме.Как-то вечером охранник бросил ему кусок хлеба, а потом что-то еще. Это что-то было живое и щетинистое, оно цапнуло Роуна за палец и отскочило в сторону. Тем не менее он все-таки успел ударить движущееся существо. Оно было не больше человеческой ступни, это и все, что удалось разглядеть в темноте.Роун невольно вскрикнул от боли и почувстнвовал кровь на руке. Он прислонился спиной к холодной, вязкой стене, которая комками грязи налипала на его лохмотья. Нащупав хлеб, он стал жадно его глотать, осмысливая свое положенние. Роун уже и не думал мечтать о ванне, как перестал испытывать и постоянное чувство голонда. Он просто наблюдал за красными, горящими в темноте глазами крысы и вслушивался в скренжет ее когтей. Зверек неутомимо прыгал на стенну, неизменно шлепаясь обратно в грязь; потом принялся метаться по яме и проскочил по коленням Роуна. Но вконец измучившись, он останонвился рядом с Роуном, страшно хрипя, громко и надрывно, как насмерть загнанный человек, понтом понемногу успокоился. А Роун продолжал за ним наблюдать, вспомнив, что перед ним небензобидная крыса и что ее надо непременно принкончить… Только не сейчас, а потом, когда ненмного схлынет боль…Роун очнулся и вздрогнул. Крыса подбиралась к его ноге, как видно, намереваясь на него нанпасть. Ругнувшись, он пнул это наглое существо. Оно отскочило на несколько футов и притихло в предвкушении скорой добычи.Роун нащупал порез на ноге и текущую кровь. Укус на руке пульсировал пылающей болью. Роун почувствовал, что его лихорадит и сильно кружится голова, дотронулся до лба — он был сухой и горячий. Невероятным усилием воли он заставил себя выкинуть из головы все мысли, кроме одной-единственной — он должен выжить! Его совсем не прельщала участь быть заживо съеденным либо погребенным в этой вонючей яме. Чего бы это ему ни стоило, но он убежит и донберется до Земли! Пусть не сейчас, но это непренменно когда-нибудь свершится!— Ты еще жив, парень? — разбудил его голос, и Роун в страхе открыл глаза. Он увидел наверху силуэт человека, вырисовывающийся на фоне темного неба.— Да, черт побери, и я еще жив, и крыса тоже. Так что удвой рацион. Старый охранник рассмеялся.— Такого приказа не было.Кусок хлеба ударился о стену, отлетев в стонрону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101