— Золотые слова! — Маньян бросился к двери, распахнул ее и отступил назад под недвусмысленной угрозой тяжелого пистолета, тускло поблескивающего в руках тонконогого гроуси в форме «миротворца».— Делайть никакого движения, нехорошие злодеи! — просвистел на своем родном языке полицейский в шлеме и наколенниках, и пять его глаз внимательно обшарили царивший вокруг беспорядок. — На этот раз поймать вас с поличным, мягкотелые!— Вы совершили ужасную ошибку, — заговорил Маньян, когда еще с полдюжины «миротворцев» протолкались в лавку, все с оружием наизготовку. — Мы не… то есть я не… А Ретиф только…— О, мистер Маньян, не так ли? — пронзительным голосом пропищал капитан патруля. — Я принимать вашу невинность, дорогой сэр — при условии, конечно, вы давать показания на истинного преступника.— Истинного преступника? — заикаясь, проговорил Маньян. — Вы имеете в виду Ретифа?.. Но ведь он…— А кто еще? — рассудительно спросил гроуси.— Но… но…— Не иметь необходимости делать заявление сейчас, — успокоил его капитан. — Спокойно уходить и оставить нас заняться убийцей.Решительным жестом он дал знак своим подчиненным, и те, сгрудившись сообща вытолкали Маньяна на улицу. Затем гроуси обратился к Ретифу:— Помнить меня, быть может, Ретиф? Шлух мое имя, когда-то служить во Всепланетной Полиции гроуси. Ты однажды делать мне очень большой вред. Сегодня, в камере гроуской тюрьмы, мы сводить наши последние горькие счеты… 2 Украшенные драгоценностями защитные шторки на глазах капитана Шлуха отбрасывали сверкающие зайчики под нестерпимо ярким белым светом мощных прожекторов, установленных в центре пыльной комнаты для допросов.— Еще раз, мой дорогой Ретиф, — прошипел он на безукоризненном земном языке без малейшего акцента. — Что толкнуло вас на совершение столь зверских преступлений против мира и порядка на Гроуси? Или на Селиноре, если хотите. Может быть, вы намеревались подмешать в продукты питания, предназначенные для питания делегатов, какие-нибудь незначительные добавки? Или ваши планы шли значительно дальше? Может, вы имели злодейские намерения установить в предметах сервировки устройства — те самые, которые были обнаружены у вас во время обыска, о чем я не премину засвидетельствовать официально?— Пара годков пребывания за решеткой совершили с тобой настоящее чудо, Шлух, — рассудительно заметил Ретиф. — Ты утратил свой прежний вид обожравшегося борова. К сожалению, хрюкаешь ты все так же.— А ты, несчастный землянин, все еще не избавился от дурной привычки говорить дерзости? Любопытно будет понаблюдать, как твои глупые шутки постепенно превратятся в мольбы о пощаде в процессе нашего дальнейшего знакомства!— На этот раз вы, гроуси, задумали, пожалуй, какую-то более изысканную пакость, чем обычно, — вслух размышлял Ретиф. — Ведь для того, чтобы уговорить Посла Шиндльсвита согласиться на поддержку этого фальшивого мирного сборища, потребовалась масса времени и сил. А вы не такие ребята, чтобы выдавать авансы под пустые жесты…— Ты намекаешь, что наши мотивы не бескорыстны? — безразличным тоном спросил Шлух. — А впрочем, что толку в твоих намеках, мягкотелый! Можешь свободно поделиться ими с палачом!— Рассмотрим вопрос аналитически, — продолжал Ретиф. — Чего вы добились, кроме разве возможности собрать в одном помещении представителей наиболее значительных миров Сектора, контролируемого вооруженными силами Земли? Впрочем, может быть, и этого достаточно, а, Шлух? Если произойдет какой-нибудь несчастный случай, и они погибнут — кто будет отвечать перед мировой общественностью? Мне почему-то кажется, что не гроуси, которые как всегда, выйдут сухими из воды. Значит, остается второй инициатор собрания— ДКЗ…— Довольно, самоуверенный землянин! — стебельки глаз Шлуха возбужденно зашевелились. — Ты от страха начинаешь болтать черт знает что!— А если будет подорван авторитет Земли, — невозмутимо продолжал Ретиф, — то кто, как не гроуси, вынуждены будут вмешаться, чтобы предотвратить возникновение нежелательных эксцессов и сохранить мир на Селиноре? Возможно, они сочтут необходимым призвать на помощь кого-нибудь вроде своих дружков с планеты Блуг. И вполне возможно, что прежде чем дела войдут в норму, немногие оставшиеся в живых селинорцы, попросту говоря, вымрут, оставив после себя пустую планету, годную для ассимиляции такой предприимчивой нацией, как гроуси.— Что за лихорадочный бред? — прошипел Шлух. — Ведь всем известно, что именно вы, земляне, всегда подозрительно относящиеся к самым чистым намерениям других, установили контрольные приборы МАРК ХХI в порту и по всему конференц-залу, исключив таким образом всякую возможность доставки какого бы то ни было оружия, кроме той горсточки, которой оснащены мои патрули по охране порядка.— Верное замечание, Шлух. МАРК ХХI обыщет все, от носков до головной булавки. Разумеется, немножко отравы в солонке не насторожит детектор, зато метаболические мониторы сразу же засекут это при обычном анализе пищи на пригодность ее для чужеземного пищеварения. Так что и методы Борджиа, пожалуй, исключены.— Я устал от твоих теоретизирований! — Шлух вскочил на ноги. — Думай, что хочешь. Могу сообщить по секрету: уже сейчас ваша канцелярия окружена моими отрядами — под видом почетного караула, разумеется — так что никто не может ни выйти, не войти туда. А завтра в это время ни один землянин не посмеет показать свое голое лицо ни в одной из столиц Сектора! — спохватившись, Шлух замолк, поняв, что сказал слишком много.— Завтра, говоришь? — прищурился Ретиф. — Спасибо за четкое расписание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12