Внутренний термометр показывал +3 градуса по абсолютной шкале. Температура еще просто не успела начать подниматься. Десять длинных контейнеров и их содержимое пока были в целости. Это означало, что вмешательство произошло совсем недавно.
Я все еще размышлял над возможными последствиями такого вывода, когда услышал шаги на льду, приближающиеся к входному люку.
Иллини теперь выглядел совсем иначе, чем в последнюю нашу встречу, в затянутом плюшем кабинете в Централи Лиги. Его обезьянье лицо, прикрытое маской, выглядело съежившимся и бескровным, длинный нос посинел от холода, а на скулах виднелась синева от пробивающейся щетины. Казалось, он ничуть не удивился, увидев меня.
Он вошел внутрь, а за ним появился другой человек. Они огляделись, приняли к сведению отметины на покрытом инеем кожухе рифтера, обратили внимание на откинутую панель.
— Все в порядке? — спросил меня коротышка.
Он задал этот вопрос как бы невзначай, словно мы с ним случайно встретились на улице.
— Почти, — ответил я. — Если не считать небольшого происшествия с соленоидом. Впрочем, ничего серьезного.
Иллини кивнул, словно именно такого ответа и ожидал. Его глаза быстро обежали меня.
— Снаружи ты, кажется, испытывал кое-какие затруднения, — заметил он.
— Но я вижу, ты довольно быстро оправился.
— Наверное, это было что-то психосоматическое, — ответил я. — Забравшись сюда, я просто отвлекся.
— Полагаю, что наш объект мертв?
— Конечно, нет, черт возьми! Он жив и здоров и пребывает сейчас в городе Феникс, штат Аризона. Как вы обнаружили отсек, Иллини?
— Мне очень повезло: я уговорил одного торговца подпольным товаром, который снабдил тебя пеленгаторным оборудованием, продать мне его точную копию, да еще настроенную на тот же самый код, — видно было, что это доставляет ему удовольствие. — Но ты не очень-то расстраивайся, Улрик. При неограниченном бюджете почти не может быть секретов.
— Ясно, — сказал я. — Все сделано правильно. Но вы так и не сказали мне, зачем вы сделали это.
— План, разработанный тобой, довольно умен, — сказал он. — Может быть, немного переусложнен… но, тем не менее, умен. До какой-то степени. Благодаря специальному оборудованию, которое ты вмонтировал в отсек, стало ясно, что ты вознамерился сохранить свой груз нетронутым.
— Ну и что?
— Ты хотел предоставить публике возможность восхищаться чистеньким символом, Улрик. Отлично, прекрасно. Но гибель этого переростка в слепой попытке спасти людей, которым никогда ничего не угрожало, слегка испортит картину. Люди могут разочароваться. Они могут начать расследование обстоятельств, при которых их любимчик так бездарно ухитрился погубить себя. Но зато если окажется, что НА САМОМ ДЕЛЕ он мог спасти людей — вот тогда публика примет его жертву.
— И ради подобной теории вы собираетесь лишить жизни десятерых?
— Нет ничего необычного в том, чтобы такой ценой оплачивались дополнительные гарантии.
— И, значит, вы явились сюда, чтобы исправить мои ошибки. А как же вы предполагаете уладить дело с Мониторной службой? Они всегда косо смотрят на самовольные посадки туда, куда не следует.
Выражение лица Иллини стало таким, каким оно бывает у кошки, только что съевшей канарейку.
— Я нахожусь здесь на совершенно законных основаниях. Благодаря счастливому стечению обстоятельств, моя яхта находилась неподалеку от этой планеты и перехватила сигнал твоего передатчика. Станция Кольцо-8 приняла мое предложение оказать помощь.
— Понятно. А что вы припасли для меня?
— О, конечно, только то, о чем мы договорились. У меня нет никакого желания усложнять дело еще и в этом отношении. Мы будем и дальше в точности следовать твоим предложениям — за одним исключением, о котором я уже говорил. По ясным нам обоим причинам я надеюсь, что могу положиться на твое благоразумие. Твоя плата уже переведена на депозит в Центральный Кредитный Банк.
— Значит, вы уже все продумали, да? Но вы не приняли в расчет одного: я очень честолюбив. И я терпеть не могу, когда кто-то вносит изменения в мои планы.
Иллини приподнял верхнюю губу.
— Мне известно, что ты, обычно, стараешься искупить угрызения совести профессионального убийцы крайней чистоплотностью во всех других отношениях. Но боюсь, что в этом случае решающее слово останется за мной.
Рука второго человека ненавязчиво потянулась к оружию на бедре. До сих пор он не проронил ни одного слова. Да ему это было и ни к чему. Он до конца будет играть роль молчаливого помощника. Иллини наверняка взял с собой самого лучшего. Или почти лучшего. Возможно, вскоре мне придется проверить это.
— Дела здесь отнимут у нас всего несколько часов, — заявил Иллини. — А после этого… — он сделал рукой широкий жест, — мы сможем заняться совсем другими делами, — он улыбнулся, словно это решало все проблемы сразу. — Кстати, где же тело? Я бы хотел взглянуть на него. Просто так принято.
Я сложил руки на груди и прислонился к переборке. Я сделал это очень осторожно, на всякий случай, а то вдруг я что-нибудь неправильно рассчитал.
— А что, если я не намерен сообщать вам, где оно?
— В таком случае я вынужден настаивать, — в глазах Иллини появилась тревога.
Оруженосец насторожился.
— Ой-ой, — сказал я. — Какая деликатная ситуация. Обугленный труп вовсе не улучшит общей картины.
— Подиаку дано указание только обезвредить, а не убивать.
— Для слуги общества, исполняющего свой долг, вы, Иллини, по-моему, слишком близко принимаете это дело к сердцу. Даже не верится, что вами движет только стремление устранить незначительную помеху, задерживающую приход прогресса на Вэнгард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19