— Ты возбудил недовольство, объясняя им, что они дураки, раз работают сами, когда могут заставить других делать всю работу вместо себя. Ты породил эту идею о массовом вторжении в твой собственный дом, чтобы привезти оттуда рабов. Чтобы заставить рабов все делать, а крысам только присматривать за ними.
— Просто здравый смысл, — проворчал Гас. — Дома хватало праздного народа, которым я был не нужен. Они сидели и наслаждались жизнью, в то время как я гнул спину, занимаясь тяжелым трудом. И здесь было то же самое. Этот проклятый Нефритовый Дворец, все эти придворные, все эти большие шишки, купающиеся в роскоши… И тогда я увидел свой шанс. Пошли слухи о том, что нет наследника престола. Не я их начал, но я помог им распространиться. Множество людей приходило слушать меня, когда я начал выступать с речами. Я был диковинкой. Они, сами понимаете, никогда раньше не видели таких существ. Считалось, что я все знаю. Они вроде как поклонялись мне. Всюду есть люди, которым надо, чтобы им говорили, будто с ними поступают несправедливо. Тогда я ушел в подполье и оставил все моим последователям. И я свел счеты со всеми этими, которые много о себе понимают, которые считали меня грязью под ногами.
— Свергнуть правительство в Желтой Зоне едва ли служит наказанием образованным классам там, дома, на линии Ноль-ноль, — ответил я. — Большинство из них никогда и не слыхало о Желтой Зоне.
— Проклятые кровопийцы! — пробурчал Гас.
— Йлокки оказались способными учениками, — напомнил я ему. — Они воспроизвели челночный контур и начали свои собственные исследования того, что они называли Паутиной.
— Ты увидел свой шанс идеально отомстить всему обществу, — продолжал я, не обращая внимания на то, что он отрицательно качал головой. — Ты привел йлокков в свой дом, и они стали грабить и превращать в рабов тех самых людей, которые тебя отвергли.
Он подошел ближе, с печальным выражением своего несколько туповатого лица.
— Нет же, парень, ты все не так понял. Я никогда…
Он оборвал свою речь на полуслове и попытался исподтишка ударить меня под ребра, но я блокировал его левой. Потом я хорошенько стукнул его в центр подбородка, так что у него глаза посоловели, и он свалился, как мешок муки. В Гасе было забавно то, что когда я его бил, он всегда жаловался, плакал, но никогда не отвечал ударом на удар. На этот раз он вырубился без сознания.
Остальные собрались вокруг нас и стали задавать вопросы. Я коротко объяснил им все, причем Бен и Мари понимающе кивали.
— Это многое объясняет в поведении Гаса, — сказала Мари. — Он все знал о вторжении и много чего другого. Спросишь его, откуда он столько знает, что крысы планируют, а он только смеется.
— Мы сперва думали, может, он крысиный шпион, — добавил Бен. — Он вышел на нас, когда мы прятались, и как бы принял над нами командование. Не боялся, что крысы нас найдут. Сказал, что знает, сколько их. Мы еле его утихомирили, а когда мы добрались до леса, ему вроде и сказать было нечего. Ко времени встречи с вами, мы с Мари собирались сбежать от него.
— Полковник, — нерешительно сказал Энди. — Сколько прошло времени? Как долго мы отсутствовали? Мы с доктором провели в этой хижине добрый десяток лет, но вы сказали…
— Мне кажется, что около двух недель, — ответил я. — Не знаю. Когда начинаешь игры с уравнениями «время-пространство-пустота», могут происходить странные вещи. В обычных Сетевых путешествиях, — если можно назвать обычным нечто столь необыкновенное, как М-К движение, — тщательно соблюдается временной паритет. Для этой цели все контуры специально отрегулированы. Но мы ныряли и выныривали из временного стасиса, меняли машины… Мы ведь не знаем, какова временная стабильность йлоккского транспорта. Так что, наверное, мы создали по крайней мере одну неувязочку. Надеюсь, не очень большую.
— Никто не может сказать, что в это время происходило дома, — заметил Энди. — Как вы думаете, полковник, кто победил?
— Уверен, что мы, — ответил я. — Особенно с тех пор, как мы отрезали поступление подкреплений.
Мы связали Гаса, как индюка для жарки на Рождество, и вернулись к насущным делам.
— Мы возьмем его с собой, полковник? — спросил Энди.
Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его здесь найдет Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в ящик для транспортировки товаров.
— Несколько часов потерпишь, Гасси, — успокоил его Хельм. — Пока тебя не найдет Дворцовая стража.
Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал и вращал ими, как мог.
Проверив в последний раз чужие названия на приборах, (хотя не все я смог понять), я нажал на главную ручку тяги.
Я предупредил всех, что у них будут странные ощущения, когда начнет действовать поле. Но они все уже раз ему подвергались, пережили и сейчас. Через мгновение все закончилось.
Все эти машины были сконструированы с одной целью: для путешествий между Желтой Зоной и Линией Ноль-ноль, поэтому не надо было заботиться об управлении полетом. Мы следили за красной риской на большом хронометре. Стрелка подвигалась к ней все ближе и ближе, и, когда они совпали, тяга автоматически выключилась.
— Дома! — с чувством произнес Хельм.
Я подергал разные ручки, пытаясь задействовать экран наружного видения, но у меня ничего не вышло. Оставалось только открыть дверь.
Хельм так и сделал. Я только успел крикнуть «Погоди», прежде чем он попытался выйти. В следующую секунду раздался выстрел в наружном отсеке, за которым последовала беспорядочная стрельба. Хельм отступил и растерянно оглянулся.
— Это моя ошибка, лейтенант, — сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65