Он устроился поудобнее и прицелился прямо через площадь, поверх голов последних убегающих. Почти беззвучная голубая змея молнии с легким шипением ударила в старинные камни дома прямо перед ними, и под ноги бегущим рухнула груда осколков, почти перегородив им дорогу. Толпа обежала преграду, оставив позади трех раненых, извивающихся на брусчатке.
Я вытащил свой старенький «вальтер» калибра 6,35, прицелился и всадил пулю в середину туловища странного стрелка. Он перевалился через перила и упал, перевернувшись в воздухе. Шлепнулся он сильно, но его товарищи пробежали мимо него, а некоторые и по нему, оставив его лежать неподвижно. Внезапно площадь опустела, если не считать пострадавших.
Один из трех человек, попавших под удары молний, поднялся на ноги и, ощупывал себя, пытаясь определить, насколько серьезно он ранен. Я подошел к нему. Он посмотрел на меня с удивлением, но остался на месте. Это был крепкого вида молодой парень, одетый, мне показалось, как рыбак. Он проговорил:
— Какого хрена?
(Да, именно «хрена» — шведы не умеют ругаться в нашем понимании этого слова).
— Насколько серьезно вы ранены? — спросил я его.
Он слабо покачал головой.
— Что случилось? — продолжал недоумевать он. — Я бежал…
— Почему?
— Крысолюди, — сказал он. — Разве вы их не видели? Все бежали, и я не придумал ничего лучшего, как присоединиться к остальным. — Он дотронулся до своей левой руки. — Похоже, только рука сломана, — поставил он диагноз. Он посмотрел на женщину средних лет и пожилого мужчину, лежавших рядом с нами на залитом кровью тротуаре. Оба были мертвы.
— Им повезло меньше, — заметил он. Посмотрев на осколки красноватого камня, он поднял взгляд к отверстию в стене магазина. — Артиллерийский огонь. Кто?.. — Он прервал сам себя и жестко посмотрел на меня. — Вы не убегаете, — обвиняющим тоном сказал он. — Это ваши друзья?
Я понял, что он имеет в виду крысолюдей, и ответил отрицательно, указав на того, которого пристрелил.
— Это как раз он кидал в вас камни, — сказал я ему.
Кивнув, он подошел к мертвой твари. Свет уличных фонарей казался тусклым на бесцветной каменной площади, окруженной обшарпанными старинными домами. Шаги его отдались гулким эхом. Кругом царила полная тишина, если не считать каких-то отдаленных криков. Мой взгляд упал на объявление, прилепленное к фонарному столбу: «Сдавайте кровь в банк крови. Вам может понадобиться снять вклад». Этот невинный призыв внезапно приобрел для меня личный и страшный смысл. Я подошел туда, где человек со сломанной рукой смотрел на мертвую тварь, закутанную в нелепое пальто. Он перекатил ее на спину, вернее, попытался: ее длинная неразвитая фигура не давала ей лежать в такой позе. Она снова завалилась на бок, чуть скрючившись.
— Этот тип — не человек! — заметил он потрясенно. Распахнув пальто, он открыл нечто вроде трико такого же мышастого цвета, что и шерстяное пальто. Руки, которые мы теперь могли хорошо разглядеть, оказались ненормально короткими и походили на обрубки, кисти напоминали кости, обтянутые розоватой кожей. Пальцы заканчивались когтями.
— Вы назвали их «крысолюди», — напомнил я.
Он шмыгнул носом и кивнул.
— Я нюхал достаточно корабельных крыс, чтобы узнать их вонь, — проворчал он. — Послушайте, — добавил он поспешно, — об этом надо сообщить властям.
— Конечно, — согласился я. — Я как раз направлялся в имперскую разведку.
— Почему к ним? — осведомился он. — Почему не в полицию?
— До них всего квартал, — парировал я, — а полисмены об этом будут знать не больше нас с вами По-моему, это сообщение для наблюдателей Сети.
— Вы имеете в виду эту призрачную команду, которая использует «альтернативные реальности» или что-то в этом роде?
— Конечно, — подтвердил я очевидное, — и в этом случае очень отдаленную реальность, в которой приматы проиграли грызунам где-то в меловом периоде.
— Я простой инженер-ядерщик, — пожаловался мой новый знакомец. — Я ничего не знаю об этих сетевых делах, а то, что знаю, не внушает мне доверия! «Альтернативные реальности» — ха! Одной вполне хватает! Это бессмысленно с инженерной точки зрения!
— Тогда над этой точкой зрения не мешало бы поработать.
— Так ведь не получается, — объявил он, напоминая парня, собравшегося поспорить в баре за кружкой пива. — Если существуют альтернативные реальности, тогда мы окружены ими, и если бы каждая отличалась от рядом расположенной только какой-то деталью, вроде того, что в одной корабль потонул, а в другой добрался до Исландии… — (Я понял, что он читал о Сети больше, чем старается показать) — у них была бы такая же техника, которую, по нашим утверждениям, имеем МЫ, и наши аналоги кишели бы повсюду, натыкаясь друг на друга и даже на самих себя!
Я покачал головой.
— Нет, потому что технология Сети связана с нарушением основных энергий, которые создают то, что мы рассматриваем как реальность…
— Рассматриваем, как же! — перебил меня он. — Реальность — это РЕАЛЬНОСТЬ, а не какой-то спорный вопрос!
— А вчера — это реальность? — спросил я его. — Он хотел было дать быстрый ответ, но промолчал, а я добавил: — А завтра?
Он нахмурился.
— Ja visst! — неуверенно проговорил он. — Просто вчера уже прошло, а завтра еще не случилось.
— А как насчет сейчас? — кинул я ему.
— Никаких сомнений! — решительно заявил он, все еще хмурясь, и перевел взгляд на мертвую тварь у наших ног. — Я так ДУМАЮ, — поправился он.
— Настоящий момент, — объяснил я ему, — это просто пересечение прошлого и будущего, у него нет временного измерения. ВСЕ находится или в прошлом, или в будущем, как кусок бумаги, разрезанный пополам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65