— раздраженно прошипел Джит. — Ну что ж, теперь поговорим о других вещах, таких, например, как пища для нас и женского гроасского оздоровительного санатория на Лумбаге…
— В то время как все из продолжающих существовать жизненные формы взаимно бесплодны, — не унывал Ланчбан. — И действительно, ведь обычное для нас воспроизведение жизни на Лумбаге не практикуется, — все же, нам кажется, что симбиозные взаимоотношения обеспечивают необходимый прирост биологических видов, имеющих свою экологическую нишу, м-да… необходимый для возможно более полного использования окружающей среды…
— Конечно, конечно, иначе и быть не может, — не терял надежды Джит. — Ну, а теперь насчет моего предложения подарить лумбаганскому народонаселению чудо искусства по типу Большого Театра…
— Ну, а теперь насчет «Ж-И», или, другими словами, насчет Жизненной Иерархии, — термин, принятый для набирающего высоту уровня сложности соревнующихся и сотрудничающих видов. Очевидно, что мы с вами стоим перед лицом упорядоченной градации биологического мира, начиная с лишенного всякого смысла и значения и существующего независимо пузыря желудка или протяженного внутри позвонков спинного мозга… э-э… через pneumopteryx или свободно парящее легкое, светящееся ночью — hepaticus noctens…
— Говорите кто-нибудь один — или землянин или гроасец, — раздраженно зашипел соотечественник Джита. — И, кстати, нужно все-таки иметь уважение к тем, кто не является специалистом в лингвистической казуистике.
— …для субкультурных видов, таких, как Скользящая Нога — Pedis Volens и Прыгающая Грудная Клетка — Os Leapifrons…
— Великолепно! — якобы сердечно воскликнул Паунцрифл. — Я убежден, что все мы насладились и вкусили от света доклада господина Ланчбана на известный предмет. Теперь — следующий раздел повестки дня…
— Продолжая, хотел бы сказать, — опять встрял Ланчбан, — что недавно мне удалось добиться крупного достижения в области классификации видов. — Он повернулся к стене и повесил на нее карту. — Вот эти, с позволения сказать, основные блоки здания лумбаганской жизни, которые я здесь обозначил для удобства с помощью китайских иероглифов, способны к гигантскому развитию, но конечное число комбинаций скрещивания органов и тканей, выявленное с помощью египетских иероглифоведов, которое обеспечивает скрещивание видов в определенной последовательности, способно создавать еще большее количество сцеплений форм, еще более сложный комплекс сущностей, — все это в приложении схематически набросано греческими буквами и норвежскими рунами. Карта, конечно, в самом общем виде показывает теоретические взаимодействия биологических подгрупп и групп в составе гипер— и супергрупп в свете предложенной нами гипотетической интергрупповой структуры, а также планы общих свойств подразумеваемых в замеченных про— и контрпоказателях социальной мобильности и взаимозависимость моделей (образцов), выведенных тщательнейшим просеиванием слухов, поступающих, главным образом, с базарной площади. Разумеется, все это только сугубо приблизительно.
— О, да! Рощи полны звуков, а базары, так это уж… — закричал полуживой Паунцрифл.
— Да. Я, к сожалению, проскочил самую интересную часть, но раз уж так получилось, господин посол… может… У меня сегодня есть для вас несколько слайдов, — поспешно забормотал Ланчбан. — Эй, Фреди! — Он театральным жестом, рассчитанным на эффект, просигнализировал своему помощнику, прятавшемуся до времени за дверьми.
Общий свет потускнел и сфокусировался на трех изображениях, помещенных прямо над заплесневелого вида орнаментом, украшавшим одну из стен.
На одном из табло взору собравшихся предстало существо семи футов роста, с непропорционально большой головой, усеянной к тому же какими-то беспорядочными наростами и выступами. Кисти разных по длине рук были обращены вперед, словно бы существо показывало, что оно ничего не украло. Причем руки росли прямо из плоского тазового пояса, к которому также были как бы привязаны три задние конечности, весьма длинные и тощие. Каждая нога на конце разделялась на две стопы с большим количеством пальцев.
Все существо с ног до головы было обтянуто полушкурой-полукожей, покрытой бородавками в превеликом количестве и к тому же изукрашенной в пурпурный цвет.
Второе существо было что-то около четырех футов роста, с комковатой бугорчатой головой, украшенной рогами, клыками внушительных очертаний, выразительными глазами и пушистым красным гребешком, хорошо сочетавшимся по цвету с кольцом мохнатой шерсти на длинной гибкой шее.
Последнее из представленных на табло существ почти сплошь состояло из отвисшего живота, своеобразно и неприятно отдающего матовой желтизной, сложенных и похожих на обрубки крыльев, щупалец-клещей и группы головастых отростков, предназначенных, видимо, для передвижения.
— Здесь мы имеем лабораторные модели гипотетических образований живой природы, олицетворяющих собой то, что обещает быть самым популярным. Модели выполнены в натуральную величину. Это и есть то самое, — заключал Ланчбан тоном изобретателя вечного двигателя, — что я определяю термином…
— В целом, — прерывая его, дал свой комментарий Уорбатон, — я считаю, что тот приятель, что слева, имеет наиболее здоровый вид. Правда, он несколько некрасив… Но, с другой стороны, эти вполне узнаваемые конечности и в общем-то знакомые…
— Беру на себя смелость предполагать в существе справа наиболее высокую форму организации, — заговорил посол Джит. — Тем более, что он обладает неотразимыми органами зрения, весьма эффективными клешнями и, наконец, что тоже важно, спокойно миролюбивой окраской, напоминающей мою собственную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58