что, что, а как выбраться отсюда, я знаю.
И он повел их вдоль темного, с каменным полом, коридора, мимо мрачных полупотайных каморок и переходов старого здания.
— Как нам повезло, что вы здесь оказались, господин Инарп! — заговорил полковник Уорбатон, подлаживаясь идти рядом с проводником. — А кстати, куда мы идем?
— Вы ведь остановились в Замке, вместе с другими иноземцами, верно? Если так, то вы уже почти дома.
— Не дай нам Боже опоздать на совещание! — сказал Маньян, бросив взгляд на часы, которые он почему-то носил на правой руке. — Кто бы мог подумать, что наша легкая прогулка закончится в этом мрачном лабиринте, да еще и при том, что за нами по пятам гонится целая орава бешеных расистов?!
— Представьте, какой удар будет нанесен послу сообщением об этой прогулке? — заметил Ретиф, улыбаясь.
— А ведь это мысль! — подхватил Маньян. — Но что, собственно, мы видели такого?
— Начало Весеннего Обряда Враждебности, — бросил через плечо проводник.
— К тому же ребята накурились наркотиков. С этого, по сути, все и началось.
— Весенний Обряд? — спросил Уорбатон. — А мне показалось, что это все еще продолжается Зимний Фестиваль Насилия…
— А кто сказал, что он уже закончился? Он с успехом продолжается вместе с Ритуалом Революции, Символическим Причастием Жестокости и, конечно, круглогодичным Циклом Дикости. Многие наши празднества по времени накладываются одно на другое.
— Скажите, почему обстановка с такой бешеной скоростью скатывается к полной анархии? — в лоб спросил Маньян.
— Это не совсем так, землянин, — возразил проводник. — У нас есть свои правила. Обо всяком изменении в Обрядах мы извещаем друг друга заранее.
— Как это?
— Ну, скажем, толчок в правый бок. Таким образом сообщения передаются от одного к другому, — доверительным голосом говорил лумбаганец. — При этом мы не привередливы. В случае чего у нас в ходу и сильный удар по голове. Сзади.
— Или копьем под лопатку? — предложил Ретиф.
— Так думает Гамронг. Впрочем, он неплохой парень. Он был моим собратом по оружию. Раньше. Во время нынешних Обрядов мы уже враги. Так что, когда он выступил против вас, землян, я не стал стоять в стороне. Если бы не ваша счастливо открытая дверь, мои останки уже давно были бы разбросаны в глухой чаще на пищу желудям.
— Желудям?! Неужели и они на чьей-нибудь стороне?! — изумился полковник.
— К счастью, лумбаганские растения не принимают активного участия в общей войне, — сказал Ретиф. — В противном случае шансы на мир здесь были бы еще призрачнее, чем они есть сейчас.
— Здесь никогда не будет мира! — в раздражении воскликнул Маньян. — Какую расовую терпимость вообще можно привить там, где единственным стоящим развлечением считается взаимное массовое убийство?!
— Если теперь такова ваша точка зрения, господин Маньян, то я предрекаю в ближайшей перспективе крутой взлет вашей карьеры.
— Смотрите под ноги, земляне, — проговорил проводник, показывая остальным узенькую каменную лестницу, почти отвесно сбегающую в кромешную тьму небольшого круглого колодца. — Еще немного — и мы на месте.
Видя замешательство Маньяна, Ретиф обошел его и сам приблизился к спуску.
— Вы, вероятно, будете несколько расстроены, господин Инарп, — сказал он, — но у господина Маньяна сейчас нет времени обследовать заброшенные шахты.
— Кто же возглавит спуск — я или ты, землянин? — ядовито спросил лумбаганец. — Вспомни, ведь никто иной, как я, не так давно спас всем вам жизни.
— Между нами, — внешне не реагируя на издевку, продолжал Ретиф, — для чего вы нас туда заманиваете?
Маньян стоял рядом и тяжело ловил широко раскрытым ртом спертый подвальный воздух.
— Заманиваю?.. Мм… С чего вы взяли?! — При этих словах лумбаганец попытался незаметно отойти в тень, но был резко остановлен Ретифом.
— Эй! Отпустите мою шею! — крикнул тот. — Я ведь уже сказал вам!
— Ну-ну, спокойнее. Как-то так совершенно случайно я узнал, что Весенние Обряды начинаются лишь через пару дней, а не сегодня. Кто-то не пожалел сил на изобретение всей этой комедии с разъяренной толпой. Но зачем, Инарп?
— Тебе не понять, Ретиф, — отозвался тот, все еще пытаясь оторвать от своей шеи стальную руку землянина. — Я слышал, вы не имеете представления ни о том, что такое убийство, совершаемое толпой, ни о доброй семейной поножовщине…
— Отчего же? — Ретиф еще сильнее сдавил рукой узкий воротничок проводника. — Ну, рассказывайте, рассказывайте, Инарп.
— Ретиф? — вмешался Маньян. — Уверены ли вы? В конце концов, если кому-то и хотелось видеть нас окровавленными, то это легко можно было устроить на площади…
— Нет, — вдруг возразил лумбаганец, — мне было ведено доставить вас сюда в целости и сохранности.
— Значит, ты сам во всем и признался! — рявкнул полковник.
— Рука твоего друга, сжимающая мне шею, не оставляет иного выбора, — вздохнул Инарп.
— Так что вам было приказано? Что?
— Те, кто нанял меня, — захрипел Инарп, — просили доставить им землянина или землян в хорошем состоянии, это все, что я могу сказать вам. Я всего лишь посредник.
— Замолчите! — прервал его Ретиф. Он предупредительно поднял руку. Из глубины колодца, куда вела узкая лестница, раздался еле слышный звук — как будто кто-то украдкой поднимался к ним. — Придется отложить наш разговор до лучших времен, Инарп, — сказал он тихо. — А теперь выводите нас отсюда. И на этот раз постарайтесь не заблудиться.
— Хорошо, я постараюсь.
Он повел землян обратно по коридору, по которому каких-то полчаса назад они спасались от ярости озверелой толпы. Затем все повернули в один из боковых проходов, — а попросту в очень узкий туннель с осклизлыми неровными стенами, прорубленный в громаде здания, — и через пять минут остановились перед первой ступенью узкой каменной лестницы, ведущей наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58