Капитан внимательно следил за мной, я чувствовала на себе его взгляд. Он делал вид, что рассматривает другой корабль, но на самом деле наблюдал за мной.
– Ближе, – добавил он.
Я потянула еще сильнее, принеся в жертву при этом три ногтя и кожу на пальце.
Ныряя в волнах по направлению друг к другу, словно пустые пакеты в канализационной трубе, обе шхуны упрямо пробивались сквозь стены волн и соленых брызг. Я еще сильнее вцепилась в поручни, теперь мне было просто страшно. Корабли под углом шли навстречу друг другу.
– Джим, отправляясь с тобой в море, я совсем не собирался стать моржом, – пожаловался капитану доктор Маккой. Он отчаянно цеплялся за поручни и широкими от страха глазами рассматривал приближающуюся шхуну.
Капитан не ответил. Даже сейчас его лицо сохраняло почти безмятежный вид. Все, что происходило вокруг, было его родной стихией. Спокойствие обычного человека для него всегда ассоциировалось с ужасной скукой. Если он не боролся с препятствиями или интригами Звездного Флота в космосе, ему не оставалось ничего другого как ощутить дыхание смерти здесь, на Земле, в морях, где когда-то ходили их общие предки.
Капитан другого корабля, однако, тоже не был слизняком. "Гавелан" в свою очередь упрямо пробивался сквозь порывы ветра и вихри волн, держа курс прямо на нас. Оба корабля нацелились на одну и ту же точку океана.
Только скрип мачт и безмолвное напряжение обоих экипажей сопровождали маневр.
Глубоко вздохнув, я закрыла глаза. Капитан сказал мне, что я должна по звукам чувствовать, что происходит на корабле, чтобы догадаться об опасности. Иногда он даже заставлял меня закрыть не только глаза, но и уши. Кирк называл это "чувствовать неполадки". То, что происходило с их кораблем сейчас, конечно же, было неплохой школой.
Свистели паруса. Волны отчаянно атаковали корпус шхуны. Скрипели мачты. Оба корабля шли курсом, который должен был непременно закончиться столкновением. Внезапно палуба закачалась у меня под ногами, и только чудом меня не выбросило за борт. Доктор Маккой что-то прокричал мне, когда ноги мои оторвались от палубы и взмыли в воздух. Несколько долгих секунд я находилась в таком неустойчивом положении, скользя по палубе, выкрашенной в зеленый цвет, пока не очутилась в рыбацкой сети.
– Ты в порядке, моя девочка? – раздался голос мистера Скотта.
Потирая ушибленное колено, я кивнула ему в ответ.
– Постарайтесь встать на ноги, Пайпер, – произнес капитан. – Такое тоже иногда случается.
– Опять, – пожаловался Маккой. – Вы кто? Бурый дельфин?
– Скотти, удерживайте параллельный курс, – раздался уверенный голос.
– Я не хочу, чтобы они воспользовались попутным ветром. Пайпер, вам нужно еще раз потянуть за веревку этого паруса, он натянут не так, как следует.
Вот всегда так. Только резкость в ответах. Но почему? Неужели ему не хватает почета? Вряд ли найдется более десятка на миллион таких людей. И почему он выбрал именно меня?
Однако, по мере того, как я пристально рассматривала капитана, мое раздражение отчасти сменилось симпатией. Каждый человек имеет право скрывать собственные недостатки. Капитан Звездного Флота, остававшийся капитаном на любом корабле, тоже имел свои недостатки, и никто не станет отрицать этого. Наверняка он чувствует, что они являются предметом критики или могут стать таковыми. Для любого другого это стало бы источником унижения. Но только не для сильного духом мужчины.
И если он проявит силу воли, то легко справится и с собственными, и с моими недостатками, только в этом случае будет успешной и моя работа.
Держась рукой за перила, я поднялась на ноги и направилась к носу корабля. И только закончив работу, с облегчением вздохнула. Но, подняв глаза – о ужас! – я увидела "Гавелан" так близко, что можно было различить деревянные плашки, составлявшие его корпус.
Капитан, сложив ладонь трубкой у рта прокричал:
– Скотти, вперед!
Мистер Скотт закрыл глаза и резко повернул колесо регулировки натяжения парусов в обратную сторону. Шхуна внезапно застыла на месте, и только волны продолжали бить в ее деревянный корпус. Бушприт описал дугу, скребя по корпусу неприятельского корабля, в результате чего противник оказался повернутым под прямым углом к направлению ветра.
Только одержимый мог отважиться на такой маневр.
Капитан расслабился; если бы у него была трубка, он бы, наверняка, закурил ее.
– Стоп, – скомандовал он. Мистер Скотт повиновался.
Я глубоко вздохнула и поднялась на ноги.
– Теперь бы нам не помешала парочка фазеров…
"Гавелан" бессильно застыл на месте, выпав из ветрового потока. Его паруса хлопали и дрожали в поисках ветра.
Повернувшись ко мне, капитан нахмурился и спросил:
– Вы о чем-то спрашивали меня?
Прерывисто дыша, я посмотрела на него и попыталась удержать спокойствие в голосе.
– Я? Нет.
Он поджал губы. Полуулыбка и одновременно полуухмылка появились, на его лице.
– Хорошо.
Я безмолвно продолжала наблюдать за ним. Он прошел вдоль качающейся палубы легкой, непринужденной походкой и сам взялся за управление парусами. Медленно, не торопясь, капитан привел корабль в такое состояние, что его паруса почти безжизненно повисли, а корпус вплотную сблизился с "Гавеланом".
На палубе другого корабля тоже появился капитан, знакомые ей восточные черты его лица блестели в лучах яркого солнца, наполовину скрытые небольшой бородкой.
– Неплохая работа, капитан, – произнес он, – признаю вас достойным соперником.
– Принято к сведению, посланник, – ответил капитан. – Я с нетерпением жду вашего визита, мой повар чудесно готовит омаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88