Короче говоря, мы должны добраться до терпящих бедствие в рекордно короткое время.
– Но ты же сказал, что путь наш займет четыре месяца на скорости искривления три. И даже с двигателем четвертого поколения понадобится не меньше месяца, чтобы обойти все космические бури, а ты сам заметил, что больше, чем месяц, те, что остались на «Розенберге», не протянут.
– А мы доберемся туда гораздо быстрее. Джордж в сомнении прищурил глаза. Независимо от того, сколь мощен и красив был звездолет, бесспорно, он не был в состоянии свернуть космическое пространство и сделать путь до «Розенберга» короче, чем он есть на самом деле. Поджав губы, Джордж с недоверием посмотрел на Эйприла и сунул руки в карман.
– Благодаря суперзащите, – начал Эйприл, – и усиленной дуотронике звездолета мы будем в состоянии пройти сквозь эпицентр любого из космических ионных штормов.
Джордж почувствовал, как за его спиной от неожиданности услышанного встрепенулись докторша и Дрейк, но даже не стал поворачиваться в их сторону. Подойдя ближе к Эйприлу, он перегнулся через разделявшую их консоль.
– Сквозь само сердце ионных бурь?! Роберт, да ты с ума спятил!
Эйприл посмотрел Джорджу прямо в глаза. – Мы обязаны добраться до них за неделю. Ты это понимаешь? За неделю.
– Обязаны. Но вот будем ли?
– Ну, считай, что я оптимист, но только не придурочный. Да и к тому же звездолет этот – настоящий прорыв. Он – кульминация нескольких технических революций этого десятилетия, плоды которых только начинают внедряться в практику.
Ошеломленный Джордж закрыл на мгновение глаза, затем обошел Эйприла, уставившись в палубу. Он схватился за голову, дабы не свихнуться от того, что пришлось ему узнать за последние минуты.
Эйприл молча ждал, не отрывая глаз от Джорджа. Спустя несколько секунд Кирк продолжил:
– Значит, вот он каков, гамбит Звездного флота?!
– По крайней мере, должен быть таким, – ответил, передернув плечами, Эйприл. – Ну, а как иначе было профинансировать этот проект? Но не забывай, Джордж, звездолет – не только собственность Звездного флота, но и всей федерации. Что ты на это скажешь?
– А что я должен говорить? Неужели тебе и так непонятно?
– Рад это от тебя слышать. Джордж лишь рукой махнул.
– Мы охраняли эту нейтральную зону в течение семидесяти пяти лет лишь потому, что опасались очередного нападения ромуланцев. А почему? Потому что у них не было никаких причин нас бояться. – Он ткнул пальцем в иллюминатор. – Это не спасательный корабль, это боевая машина!
Эйприл быстренько обошел навигационную консоль, отделявшую его от Джорджа.
– Но это же не космический корабль, Кирк, – настаивал он с драматической интонацией в голосе. – Это же звездолет!
– Космический корабль, звездолет, какая разница…
– Джордж! Да ты только послушай – звездолет! Ты понимаешь – от слова «звезда»! Испускающая свет, таящаяся в глубинах космоса, находящаяся столь далеко от нас, что кажется искоркой в ночи…
– Ну, про звезду это я понял, – вздохнул Джордж.
– Теперь поговорим про слово «корабль», – продолжал Эйприл. Еще с тех самых времен, когда отряды безвестных храбрецов бороздили на утлых суденышках океанские просторы, слово «корабль» стало святым!
Джордж покачал головой, пораженный столь слепым идеализмом Эйприла.
– Ну, это просто класс, Роб. Ты, кстати, уже успел зарегистрировать свои авторские права на только что сказанное?
– Вот когда отправишься с нами на этом корабле в поход да почувствуешь его как следует, – капитан широко развел руками, – вот тогда-то мы и поговорим.
* * *
Джордж старался не думать о предстоящем ему лучевом перемещении. Подвергаться подобной транспортации в пространстве прежде ему еще не приходилось, но слышал он об этом уже предостаточно. И надо заметить, ничего хорошего. И поэтому, когда Ястребиный Коготь, или как там его звали, скомандовал звездолету энергетизироваться, Джордж невольно затаил дыхание и приготовился к неминуемой смерти. Первым было ощущение звука – нечто похожее на жужжание роя насекомых, а затем возникло такое чувство, будто все эти насекомые разом на тебе закопошились. Создавалось впечатление, что он попал в пчелиный улей, из которого никак не мог выбраться.
Затем он ослеп, и окружавший его мир превратился в расплывчатое пятно раздражающей окраски. Чтобы убедить себя в обратном, он попытался пошевелить руками, но похоже, двигать уже было нечем. Он вполне отчетливо ощутил то. как затрещали его внутренние органы.
Затем окружающий его мир вновь стал приобретать очертания.
Появились комната с бледно-серыми стенами, отделанными красными панелями, большая консоль пульта управления, два человека за нею и наконец-таки его собственное отражение в зеркале на стене. Комната словно бы отвердела, и легкое головокружение охватило Кирка. Спустя мгновение он отдышался.
– Ну как, все в порядке? – голос Эйприла был подобен грому в звенящей тишине.
– Кажется, процесс еще не доведен до совершенства, – сухо заметила откуда-то издали доктор Пул.
– Джордж?
Джордж не смел посмотреть себе под ноги, а когда наконец рискнул, то увидел, что стоит на подернутом инеем линзообразном стекле.
– Пожалуй, это было самое тошнотворное из испытаний, выпавших на мою долю в этой жизни, – сказал он. В поисках Дрейка он посмотрел по сторонам, и наконец-то обнаружил его у себя за спиной.
Глаза у Дрейка были вытаращены, но, судя по всему, он был в полной целости и сохранности.
– Ничего, со временем попривыкнем, – заверил Эйприл, когда Кирк сошел со стеклянного диска. – Но, должен признаться, дух все же захватывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116