Какой она проснется?
Возможно, что уже — эммендаром.
Проклятие Дозорной Службы — все мы умеем слышать невидимый и неслышимый мир, и доносятся до нас, увы, отнюдь не ангельские голоса.
Рида уже хлопотала, затапливала печку, чтобы приготовить завтрак. Ильгет села у стола, подперев голову руками.
— Ильгет, — в последнее время Рида и Эннори стали называть «проницательных» просто по имени, — что с вами? Вы так плохо выглядите...
— Ничего, Рида. Ничего, — Ильгет поколебалась, — не удивляйся, если Иволга станет вести себя... странно. Я справлюсь с этим.
Может быть, уже выйти на связь? Сообщить Гэссу, Дэцину? По крайней мере, посоветоваться — что делать, если Иволга... Но что они могут посоветовать?
Я не смогу ее убить, подумала Ильгет. Тошнит при одной мысли об этом. Пусть она меня убивает. Правда, Рида и Эннори... Они уйдут. Не думаю, что сагон пошлет Иволгу их преследовать. Конечно, такой эммендар может причинить немало бед. Очень нехорошо будет оставлять ее в живых. Но я не смогу.
— Ильгет, — Рида подошла, коснулась ее плеча, — вы устали... я вижу. Вы не спали ночью?
— Да, но это ничего, — отозвалась Ильгет. Это ничего... по сравнению с тем, что возможно, еще предстоит.
— Там уже пришли люди... с Мапы. Вы сейчас примете или после завтрака?
— Давай, зови, — согласилась Ильгет.

Она приняла и отпустила больных. Эннори тем временем наколол дров. Они помолились и позавтракали — втроем. Иволга все спала. Пришли новые посетители, Ильгет приняла их. Начался обычный рабочий день.
Около полудня занавеска в соседнюю комнату откинулась. Ильгет замерла. Посетителей как раз не было — пауза, это очень хорошо.
Вдруг пронеслась стремительно мысль, что надо было все рассказать Риде с Эннори. Они не поймут, что случилось... Не поймут.
Иволга стояла на пороге, не то, что бледная, а просто какая-то зеленая. Зеленокожая, со странными светлыми глазами, ввалившимися, окруженными чернотой. Несколько секунд Ильгет напряженно смотрела на нее. Потом тонкие бледные губы Иволги расползлись в улыбке.
— Иль? Ты чего? — хрипло произнесла она, — уже меня хоронишь? А бластер где?
Ильгет ощутила огромное облегчение. Вздохнула тяжело и протяжно.
— Он тебя не взял...
— Руки у него коротки, — ответила Иволга, — еще не сотворен тот сагон, который со мной справится. Слушай, жрать хочу, вы, конечно, уже все съели?
— Так ведь уже полдень, — Ильгет вскочила, побежала к печке.
— Я серьезно тебя спрашиваю, Иль, где бластер? Ты сейчас должна была ждать меня с оружием, потому что я теоретически вполне могла... ну сама понимаешь.
Ильгет достала холодные лепешки, молоко, поставила перед Иволгой.
— Да не буду я тебя убивать... Не смогла бы.
— Боец, — хмыкнула Иволга, — с тобой, Иль, еще надо работать и работать, прежде чем тебя в боевую обстановку выпускать. Гуманизм, блин.
Она с жадностью набросилась на еду.
— Кстати, достань блинкер, ты проверку не собираешься делать?
Ильгет вытаращилась на подругу.
— Ты о чем? Ты что, сама не...
— Я все знаю, а вот ты... Ты что считаешь, эммендар должен выйти с выпученными белыми глазами и тут же начать всех убивать? Нельзя ориентироваться на поведение, сколько раз тебе говорили!
Вообще-то Иволга была права. По инструкции положено проверить. Ильгет полезла за блинкером, включила его, подошла к Иволге.
— Смотри мне в глаза.
Конечно, Иволга не была эммендаром. Отставив еду, она добросовестно, стараясь не моргать, хоть глаза слезились от яркого света блинкера, смотрела на Ильгет. Совершенно чистый взгляд. Это Ильгет могла бы и без проверки сказать, хоть и говорят — не ориентируйтесь на поведение, но ведь Иволгу-то она знает как облупленную. Наконец проверка была закончена. Иволга, вздохнув, снова взялась за лепешки.
— Спасибо, — бросила она негромко, — ты мне здорово помогла ночью.
— Да? — спросила Ильгет. У нее сложилось впечатление, что Иволга даже не заметила ее присутствия.
— Да. Поддержала. И еще ты отвлекала сагона хоть немного, он тебя не атаковал, правильно?
— Нет, по-настоящему нет. Головная боль и... я кое-что забыла.
— Но это тоже требует его сил, — заметила Иволга, — так что он не все направил на меня.
Она вдруг перестала есть, посидела немного, нахохлившись и сказала решительно.
— Вот что, Иль. С сегодняшнего дня в программу твоих посиделок вводим противосагонскую оборону.

Для учеников сагоны сохранили прежнее визарское название — ниньяпа. Понять это для гэла было несложно — ниньяпа сопротивляются... Ниньяпа не хотят, чтобы люди пришли к Истинному Богу. Осталось только рассказать, какими приемами обычно пользуются эти нехорошие духи и как против этих приемов можно бороться. Психоблокировку решили не вводить — ни к чему. Конечно, беда в том, что и подготовиться-то к сагонской атаке нельзя. Нет таких методов, которые реально помогали бы. Но по крайней мере, люди должны знать о грозящей опасности, быть готовыми ей сопротивляться.
Как обычно, в заключение, когда ночь уже упала на полусонную Агрену, при дрожащем свечном свете читали Библию в переводе Иволги. Переводы вообще были ее коньком, а сейчас этим приходилось много заниматься, вместе с Ильгет перевели основные молитвы на гэллани, пару песен — и начали Евангелие. Иволгу смущала ответственность задачи, но с другой стороны — что делать, никто другой пока на гэллани Библию не переводил. А людям нужно Слово Божье.
Потом встали и молились все вместе. Рида вышла во двор, занести приготовленный кувшин с молоком, разлила по кружкам. Иволга встала, вынула из шкафа коробку с реактивами. Они уже привыкли к этому как к формальности — проверяли всю еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174