.. — Ильгет хотела сказать, что даже вот, командовала декурией и выполняла самостоятельно задачи, но осеклась.
— Ты не понимаешь. У них другая философия совсем. Они же не пишут коды. Они ставят задачи машине, и та уже программирует. Я не смогу так. Здесь другой подход, другие качества нужны. Мне так даже просто неинтересно.
— Ну ничего, — растерянно сказала Ильгет, — ты присматривайся... наверняка найдешь что-нибудь подходящее.
Ее радовало, что Пита хочет остаться на Квирине. Его не тянуло на Ярну. И слава Богу.


Арнис вздрогнул и резко обернулся. Тут же выругал себя за молниеносную реакцию — мало ли кому понадобилось войти в церковь... Хотя бы и в этот ранний час. Ведь это приход Святого Квиринуса, и церковь стоит прямо на дороге в Первый Космопорт, мог ведь кто-то зайти просто перед стартом. Арнис снова повернулся к Распятию и постарался, стоя на коленях, ощущая лбом холодное полированное дерево, сосредоточиться... Но странное чувство заставило его снова обернуться.
Отец Маркус. Священник просто сидел в первом ряду, сложив руки на коленях, глядя задумчиво на алтарь. Арнис встал, подошел к отцу Маркусу. Молча сел рядом. Священник перевел на него задумчивый светло-карий взгляд.
Арнис вдруг подумал, что ведет себя невежливо.
— Здравствуйте, — пробормотал он. Отец Маркус молча протянул ему руку. Арнис слегка пожал прохладные длинные пальцы бывшего эстарга.
— Я отрабатывал ночной бой в атмосфере, — объяснил он, — ну и решил с утра зайти, помолиться.
— Я помешал? — спросил отец Маркус.
— Да нет, что вы.
Дверь сзади снова заскрипела. Арнис бросил взгляд назад, темно-синие бикры, какие-то транспортники... видно, правда, перед рейсом зашли.
— Если хочешь, пойдем, чайку выпьем, — по-домашнему сказал отец Маркус, — я тоже не спал сегодня, думал, выпью чаю да залягу до утренней службы.
Арнис посмотрел на него и неловко кивнул.
Они пили чай в полукруглом отсеке Зала Общины, ели глазурованные булочки. Арнис смотрел в окно, небо наполовину было окрашено розовым, окно выходило на восток.
— Откуда это у тебя? — отец Маркус кивнул на височный шрам, — На Ярне заработал?
— Ага... осколок чиркнул по касательной.
Они помолчали, потом отец Маркус спросил.
— Что там Ильгет? Я знаю, она мужа нашла.
Арнису не хотелось говорить. Надо, наверное. Только как объяснишь эту дикую смесь, то, что творится в голове сейчас...
— Вы знаете, отец Маркус, ее муж... он подумал, что мы, ну вы понимаете. В общем, ревнует он. Ильгет не хочет со мной общаться. Наверное, правильно.
Он хотел добавить про фанки, но решил, что это лишнее.
Отец Маркус слушал, опустив глаза, помешивая чай тонкой серебряной ложечкой.
— А я не знаю... понимаете... я должен признать, что мое общение с Ильгет раньше... ну, наша дружба — это грех. Наверное. Мы просто дружили. Ничего такого ведь не было. Я не понимаю, почему это грех.
— Так это не грех, мы ведь говорили, — сказал отец Маркус.
— Тогда почему сейчас нельзя? Почему сейчас это стало грехом? Потому что он здесь?
— Чтобы не смущать мужа Ильгет, — ответил священник.
Арнис помотал головой.
— Не понимаю. Или это грех, или нет. Если нет, то почему сейчас-то нельзя? Потому что он ревнует? Так это ведь его проблемы. Этак много до чего можно дойти, чтобы кого-то не смущать.
Отец Маркус подумал.
— В других случаях может быть иначе, Арнис. А в этом — так. Хорошо, возможно, это его слабость. Придется быть снисходительными к его слабости.
Арнис вдруг ощутил угрызения совести.
— Вы извините, вам еще на службу, а я тут...
— Это ничего, — сказал отец Маркус, — ты говори, говори... ты ведь тоже не спал. Не обращай внимания, это же моя работа. Тебе случалось не спать на работе? По нескольку суток?
— И потом, мне жалко Ильгет, — угрюмо сказал Арнис, — вы ее видели?
Священник кивнул.
— Она очень изменилась. Она... будто потерянная. Совсем. Стала другой. Господи, — вырвалось у Арниса, — он ведь в этой Системе служил... я знаю, что это за человек, на своей шкуре знаю. Как он с ней обращается?
— Мне не показалось, что она потерянная, — негромко сказал отец Маркус.
— Она ничего уже давно не пишет. Она ведь много писала. Я каждый день хожу на ее сайт, смотрю... ничего нет.
— Арнис, это ее выбор.
Он вздрогнул. Опустил глаза.
— Я ее люблю, — прошептал он, — я хочу ее видеть... и чтобы ей хорошо было. Почему она так идет у него на поводу все время? Почему? Он же ее совсем не любит, ему на нее плевать. Ну я понимаю, она права, конечно, права...
Они помолчали. Потом священник спросил.
— Арнис, тебе плохо?
— Да, — вырвалось у него, — очень.
А это как сказать — что на самом деле просто не хочется жить? Просто не хочется. И не объяснить, почему. Ведь все правильно. Ильгет поступает абсолютно правильно. Хочется ее видеть? — ну что ж, надо терпеть, она всего лишь друг тебе, семья для нее важнее. А то, что небо все время серое и тяжелое, что в общем-то, ничего уже и не хочется давно... и зачем вообще жить без Иль? Ты с этим просто ничего поделать не можешь.
— Я помолюсь за тебя, — сказал отец Маркус.
— Ничего, — пробормотал Арнис, — я в патруль скоро ухожу. А потом, может, акция...

Ильгет впервые по-настоящему встретила Пасху на Квирине. Первый раз — в больнице, это не считается. Второй — уже на Ярне. И вот сейчас это было по-настоящему. Жаль, что Пита был настроен чуть ли не враждебно по отношению к празднику. Жаль, что и с постом опять ничего не получилось. В прошлый раз — из-за войны. В этот — потому что для спокойствия Питы иной раз приходилось съедать кусок колбаски или мяса, а об отказе от секса и речи быть не могло.
Ильгет решила, что посетит только одну из Пасхальных служб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174