ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Шишковатый череп монаха в области темени подозрительно взбугрился парой острых холмиков. Я невольно моргнул – иллюзия рассеялась, я не сомневался, что доносчик – самый обычный провинциальный фанатик. И все-таки…
Я решительно отковырнул крышечку чернильницы, обмакнул перо, счистил с острия пронзенную муху и твердо написал в своем in folio:
* * *
“Однажды продажный судья, шествуя на деревенский рынок, встретил дьявола. Служитель правосудия, движимый инстинктивным любопытством и чувством родства, спросил беса о целях прибытия. Уткнувши в капюшон длинное рыло с круглым пятачком, дьявол пожаловался на обильное сквернословие жителей Ахена. Чуть позже он намекнул, что собирается впредь забирать в преисподнюю тех, кто всуе поминает черта.
Жестокий судья возрадовался в душе и предложил бесу услуги, чтобы квалифицированно отделить шутников от истинных сквернословов, мысля про себя всех, кто ни попадется, отправлять прямиком в ад.
Так шли они вместе, когда на широкой и шумной рыночной площади внезапно раздался громкий крик – большая пегая свинья, перепугалась невесть чего, опрокинула тележку с горшками, перебила и растоптала ее содержимое. Хозяин, огорченный убытками, послал свинью к черту и судья, возликовав, предложил дьяволу немедленно исполнять свой долг. Однако бес отказался, не сочтя приговор основательным.
Тогда они пошли дальше, пока не встретили мать, пославшую к дьяволу ребенка, которой запустил кулачок в принесенный на продажу кувшин со сметаной. Бес и на этот раз решительно опротестовал приговор, чем вызвал сильное разочарование судьи.
Обозленный неудачей судейский и зловредный дьявол вновь продолжили свой путь и шли до тех пор, пока не встретили старуху. Старая женщина, сухая и сморщенная от голода, словно копченая слива, принялась упрекать жестокого вершителя правосудия. Сначала она припомнила, как он отобрал ее единственную корову, потом – как обобрал до нитки ее самою и, наконец, как лишил ветхой лачуги, в которой жила эта несчастная. Распалившаяся гневом старая женщина бранилась и кричала, плакала и грозила сребролюбивому судье кулаком, но не произвела на него ни малейшего впечатления. В конце концов, утомившись, она послала судью к черту и побрела прочь, сгорбясь и едва переставляя костлявые ноги.
Едва женщина удалилась, как дьявол оживился и, признав, наконец, что слова следует понимать буквально, тут же выполнил желание старухи.
Он взмыл в воздух, отбросил плащ, обнажил крепкие лапы с длинными когтями, схватил судью в охапку и скрылся вместе с ним, словно коршун, уносящий жирную курицу”.
* * *
Я закончил краткую запись, поставил точку и прекратил магическое подглядывание за событиями. В этом более не было никакой нужды. Смятение, панику и тайное ликование жителей Ахена, на глазах у которых судья Изергим отправился к черту, и так можно себе представить без труда.
Как только дело было сделано, я ощутил нечто вроде скуки и усталости, тонкое, но еще неоформившееся подобие разочарования. Я вышел из гостинцы, бросив на столе монету и недоеденный завтрак, отвязал мула, вскочил в седло и неспешно поехал прочь, оставив за спиной пыльный обезумевшый Ахен и еще не зная, какую расплату за эту шалость назначил мне рок.
Глава II
Искушение чародейки
Магделена. Местечко Тинок, Церенская Империя.
Густые струи едкого дыма косо поднимались над крышами. Высохшее дерево потрескивало, легкие рыжие языки огня лизали стены. Под горячим солнцем полудня деревня сгорала дотла. Выла от страха спрятавшаяся собака, бестолково металась жалкая стайка гусей. Коровы не мычали, хлева давно опустели. Люди тоже не кричали, улица оставалась пустой и безжизненной – ни лязга оружия, ни плача, ни бесполезной запоздалой молитвы.
У глинобитной стены уцелевшего крайнего дома застыл в мертвой неподвижности человек. Он скорчился, обнял собственные колени и уронил голову, лицо прятала шапка взъерошенных черных волос. Человек просидел в этой позе уже несколько часов. Над оцепеневшей фигурой вилась стайка ярких мух.
Из маленького хлева, пристроенного к задней стене глинобитного дома, осторожно выбралась женщина. Сильную поджарую фигуру скрадывало бесформенное синее платье, полотняная косынка сползла на плечи, длинные пряди черных волос в беспорядке спадали на плечи, разметались по спине. Удлиненное лицо, покрытое едва заметной сетью мелких морщинок, сильно загорело, под густыми бровями сверкали раскосые черные глаза.
Черноволосая помедлила, не решаясь войти в дом. На пороге, поджав лапки, валялась тушка мертвой крысы. Женщина отступила, перекинула через плечо тощий узел и пошла прочь, осторожно ставя босые ноги в густую дорожную пыль.
Она успела отойти на пару десятков шагов – маленький отряд конной стражи выскочил словно из-под земли, крутой поворот окруженной густыми кустами дороги позволил всадникам подобраться незамеченными.
– Магда, стой!
Женщина застыла в окружении спешившихся солдат. Десятник в белой холщовой накидке нехорошо усмехнулся и крепко ухватил ее за плечо.
– Твоя работа?
Та отрицательно помотала лохматой головой.
– Я говорил тебе, женщина, брось ты свое черное, богопротивное колдовство, а не то пожалеешь. Ты ведь не послушала меня, а?
Монахи, покинув спины мулов, тем временем проворно облачались в балахоны мортусов, натягивая их прямо поверх ряс.
– Я не виновата.
Десятник расхохотался:
– Клянусь яростью божьей! Все вы, ведьмы, болтаете одно и то же.
– Это не я. Крысы принесли черную заразу.
Мортусы тем временем, вооружась длинными крючьями, уже выволакивали из глинобитного дома тела двух стариков и подростка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Я решительно отковырнул крышечку чернильницы, обмакнул перо, счистил с острия пронзенную муху и твердо написал в своем in folio:
* * *
“Однажды продажный судья, шествуя на деревенский рынок, встретил дьявола. Служитель правосудия, движимый инстинктивным любопытством и чувством родства, спросил беса о целях прибытия. Уткнувши в капюшон длинное рыло с круглым пятачком, дьявол пожаловался на обильное сквернословие жителей Ахена. Чуть позже он намекнул, что собирается впредь забирать в преисподнюю тех, кто всуе поминает черта.
Жестокий судья возрадовался в душе и предложил бесу услуги, чтобы квалифицированно отделить шутников от истинных сквернословов, мысля про себя всех, кто ни попадется, отправлять прямиком в ад.
Так шли они вместе, когда на широкой и шумной рыночной площади внезапно раздался громкий крик – большая пегая свинья, перепугалась невесть чего, опрокинула тележку с горшками, перебила и растоптала ее содержимое. Хозяин, огорченный убытками, послал свинью к черту и судья, возликовав, предложил дьяволу немедленно исполнять свой долг. Однако бес отказался, не сочтя приговор основательным.
Тогда они пошли дальше, пока не встретили мать, пославшую к дьяволу ребенка, которой запустил кулачок в принесенный на продажу кувшин со сметаной. Бес и на этот раз решительно опротестовал приговор, чем вызвал сильное разочарование судьи.
Обозленный неудачей судейский и зловредный дьявол вновь продолжили свой путь и шли до тех пор, пока не встретили старуху. Старая женщина, сухая и сморщенная от голода, словно копченая слива, принялась упрекать жестокого вершителя правосудия. Сначала она припомнила, как он отобрал ее единственную корову, потом – как обобрал до нитки ее самою и, наконец, как лишил ветхой лачуги, в которой жила эта несчастная. Распалившаяся гневом старая женщина бранилась и кричала, плакала и грозила сребролюбивому судье кулаком, но не произвела на него ни малейшего впечатления. В конце концов, утомившись, она послала судью к черту и побрела прочь, сгорбясь и едва переставляя костлявые ноги.
Едва женщина удалилась, как дьявол оживился и, признав, наконец, что слова следует понимать буквально, тут же выполнил желание старухи.
Он взмыл в воздух, отбросил плащ, обнажил крепкие лапы с длинными когтями, схватил судью в охапку и скрылся вместе с ним, словно коршун, уносящий жирную курицу”.
* * *
Я закончил краткую запись, поставил точку и прекратил магическое подглядывание за событиями. В этом более не было никакой нужды. Смятение, панику и тайное ликование жителей Ахена, на глазах у которых судья Изергим отправился к черту, и так можно себе представить без труда.
Как только дело было сделано, я ощутил нечто вроде скуки и усталости, тонкое, но еще неоформившееся подобие разочарования. Я вышел из гостинцы, бросив на столе монету и недоеденный завтрак, отвязал мула, вскочил в седло и неспешно поехал прочь, оставив за спиной пыльный обезумевшый Ахен и еще не зная, какую расплату за эту шалость назначил мне рок.
Глава II
Искушение чародейки
Магделена. Местечко Тинок, Церенская Империя.
Густые струи едкого дыма косо поднимались над крышами. Высохшее дерево потрескивало, легкие рыжие языки огня лизали стены. Под горячим солнцем полудня деревня сгорала дотла. Выла от страха спрятавшаяся собака, бестолково металась жалкая стайка гусей. Коровы не мычали, хлева давно опустели. Люди тоже не кричали, улица оставалась пустой и безжизненной – ни лязга оружия, ни плача, ни бесполезной запоздалой молитвы.
У глинобитной стены уцелевшего крайнего дома застыл в мертвой неподвижности человек. Он скорчился, обнял собственные колени и уронил голову, лицо прятала шапка взъерошенных черных волос. Человек просидел в этой позе уже несколько часов. Над оцепеневшей фигурой вилась стайка ярких мух.
Из маленького хлева, пристроенного к задней стене глинобитного дома, осторожно выбралась женщина. Сильную поджарую фигуру скрадывало бесформенное синее платье, полотняная косынка сползла на плечи, длинные пряди черных волос в беспорядке спадали на плечи, разметались по спине. Удлиненное лицо, покрытое едва заметной сетью мелких морщинок, сильно загорело, под густыми бровями сверкали раскосые черные глаза.
Черноволосая помедлила, не решаясь войти в дом. На пороге, поджав лапки, валялась тушка мертвой крысы. Женщина отступила, перекинула через плечо тощий узел и пошла прочь, осторожно ставя босые ноги в густую дорожную пыль.
Она успела отойти на пару десятков шагов – маленький отряд конной стражи выскочил словно из-под земли, крутой поворот окруженной густыми кустами дороги позволил всадникам подобраться незамеченными.
– Магда, стой!
Женщина застыла в окружении спешившихся солдат. Десятник в белой холщовой накидке нехорошо усмехнулся и крепко ухватил ее за плечо.
– Твоя работа?
Та отрицательно помотала лохматой головой.
– Я говорил тебе, женщина, брось ты свое черное, богопротивное колдовство, а не то пожалеешь. Ты ведь не послушала меня, а?
Монахи, покинув спины мулов, тем временем проворно облачались в балахоны мортусов, натягивая их прямо поверх ряс.
– Я не виновата.
Десятник расхохотался:
– Клянусь яростью божьей! Все вы, ведьмы, болтаете одно и то же.
– Это не я. Крысы принесли черную заразу.
Мортусы тем временем, вооружась длинными крючьями, уже выволакивали из глинобитного дома тела двух стариков и подростка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20