Наполнив чашки горячим напитком с ароматом лесных ягод и пододвинув ко мне вазу с печеньем, мадам поинтересовалась:
— Чему обязана? Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы хотите расспросить меня об убийстве.
— Не ошибетесь, — подтвердила я, грея руки о теплую кружку. — Насколько мне помнится, мсье Траэр не пользовался вашей особой любовью, и очень бы хотелось разобраться в причинах этой неприязни.
Взгляд, который бросила на меня хозяйка коттеджа, добрым мог обозвать только отъявленный оптимист.
— Айлия, — поджала она губы. — Вам сколько лет?
— Двадцать пять, — ответила я, не очень понимая, какое это имеет отношение к делу.
— Отличный возраст. Вот лет через двадцать вы, возможно, поймете, откуда возникает необъяснимая неприязнь между мужчиной и женщиной. И очень прошу этой темы больше не касаться.
Закончив отповедь, она взяла в руки симпатичный керамический чайник, недоуменно оглядела почти доверху наполненные чашки, поставила его назад и почти миролюбиво осведомилась:
— Что еще вас интересует?
— Все, имеющее отношение к убийству мсье Траэра, — мгновенно отреагировала я, проглотив половинку печенья.
— А почему вы считаете, что я вам буду это рассказывать? — совершенно бесстрастно спросила хозяйка.
Я несколько опешила.
— Разве вы не хотите посодействовать разоблачению убийцы? А как же стремление к справедливости?
— Вы только что совершенно справедливо заметили, что в последнее время к Галю я не испытывала особой любви. Так почему я должна помогать искать человека, избавившего меня от его общества?
Лукавая улыбка помимо воли вылезла на мое лицо.
— Причин тому несколько. Первая вот. — Я вытащила из кармана распоряжение ректора и выразительно им помахала. — Это достаточно убедительно?
— Достаточно…— неохотно кивнула собеседница. — Но очень бы хотелось услышать об остальных побуждающих мотивах.
— О, один довольно прост. Как бы вы ни были благодарны убийце, все же жить бок о бок с человеком, способным перерезать другому горло… Лично мне будет элементарно страшно ходить вечерами в темноте.
На лице мадам Хоури мелькнула тень сомнения. Взяв чашку, она принялась вроде бы спокойно и даже немного безучастно прихлебывать чай, но было очевидно, что слова достигли цели и хозяйка поглощена размышлениями.
— Спрашивайте, — все же решилась она.
Сграбастав печенье, я перешла к первому из подозреваемых.
— Поведайте мне о мсье Голльери. Вам ведь, в силу специфики должности, наверняка известно практически все обо всех. — Немного лести никогда не повредит.
Сказанное заместительнице ректора явно понравилось — она не сдержала довольной улыбки.
— В целом да. Но вот мсье Голльери является в некотором роде исключением. Боюсь, особо ценной информацией о нем я не располагаю.
— Давайте проверим. При расследовании убийства могут помочь любые сведения. Тем более что не все способны на подобное и в прошлом преступника наверняка должно найтись что-нибудь этакое.
— Придется вас разочаровать. В детстве и отрочестве Килда нет ничего особенного. Хотя судить, конечно, вам, — добавила она. — Слушайте.
Родился мсье Голльери в Теннете, в очень благополучной семье известного ученого Эдварта Голльери. Далее все банально — няня, гувернантка, частная школа, лучший колледж, завершение образования в Высшей Академии Магии, успешная научная деятельность и возврат в нашу Академию, но уже в качестве преподавателя. Никаких темных пятен в его прошлом мне не известно.
— Погодите, — не смогла я скрыть удивления. — Он же прожил сорок лет. Так не бывает. У мсье Голльери были женщины?
— Конечно. — Мадам Хоури усмехнулась. — В двадцать семь он женился на нашей ученице, двумя курсами младше. Их брак оказался довольно удачным, но три года назад супруга неожиданно оставила мсье Голльери, сбежав с любовником в Кохинор.
— Это с тех пор у него такой приятный характер?
— Что вы, — махнула рукой хозяйка. — Суровый нрав Килд унаследовал от дедушки. Он был таким, сколько я его знаю.
Глотнув еще чая, я спросила почти что для проформы:
— А имя любовника жены мсье Голльери вы не помните?
Мадам Хоури покачала головой.
— Сложно помнить то, что никогда не было известно. Килд весьма неохотно распространяется о своем прошлом. Да и о настоящем тоже.
— Да уж. — Я вздохнула. — Полезной информации действительно немного. Но хоть о причинах, по которым мсье Траэр его невзлюбил, вы догадываетесь?.
— Возможно. Но, по-моему, вам нужны факты, а не догадки.
— Факты, это, конечно, хорошо. Но за их неимением сойдут и догадки.
Немного помявшись, заместительница ректора сообщила:
— Во-первых, как вы уже заметили, характер Килда не очень располагает к хорошему к нему отношению, а во-вторых, он достиг некоторых успехов там, где Галь потерпел полное поражение. — Тут рассказчица прервалась, но, заметив мой непонимающий взгляд, пояснила: — Килд тоже ухаживает за Гретель Арно, и с ним она не столь сурова.
Как интересно… Нити неожиданно сошлись. А я даже не догадывалась о теплых чувствах этих двоих.
Протянув руку, я взяла последнее печенье из вазочки и глотнула окончательно остывший чай, напрочь забыв об умении его подогреть.
— Раз уж мы коснулись этой темы, поведайте мне о мадам Арно.
— Какие-то странные вы выбираете персоналии для изучения, — заметила собеседница. — Неужели у вас действительно есть основания подозревать Килда или Гретель в убийстве? Но какой мотив?
Знала бы она, что я и ее подозреваю… Усмехнувшись, я ответила:
— Я пытаюсь раскрыть первое преступление, но уже твердо усвоила некоторые правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102