Теперь ты знаешь, каково мне! В Коллегии-то все было нормально, но здесь я даже в кустики не могу отлучиться… ну, сам знаешь зачем… без того, чтобы двое Герольдов тут же ринулись меня охранять!— Вини только свою мать, бесенок. Ты у нее единственное детище. Ей надо было нарожать целый выводок, тогда у тебя не было бы таких забот.Элспет хихикнула еще громче.— Вот бы кто-нибудь из придворных слышал, как ты говоришь о ней, словно о породистой суке!— Меня бы, наверно, вызвали на поединок за оскорбление величества. Зато сама она вполне могла бы со мной согласиться. А какие у тебя сейчас учебные занятия, пока ты не сидишь за партой?К собственному удивлению, Дирк обнаружил, что его интересует ответ. Апатия, вызванная болезнью, отступала, сменяясь прежней энергией, и он начал осознавать, что значительная часть душевных терзаний тоже утихла.Дирк понятия не имел, чем вызвана перемена — тем, что он помирился с Крисом, или же чем-то другим — но она была отрадной.— Альберих велел Скифу учить меня метать нож. Нехорошо хвастаться, но у меня очень неплохо получается. Смотри…Рука Элспет дернулась вбок и вперед, и в стволе росшего впереди дерева, словно по волшебству, выросла, дрожа, рукоять маленького ножа. Дирк даже не видел, как он вылетел из руки девочки.— Недурно… совсем недурно.Элспет подскакала к дереву, вытащила нож, обтерла мокрое от сока лезвие о собственный рукав и вернулась к Дирку.— Скиф дал мне потайные наручные ножны со специальной застежкой, видишь? — Она засучила рукав и гордо продемонстрировала подарок. — Точно такие, как у Тэлии.— Так вот откуда они у нее! Наверняка тоже от Скифа. Этот парень мастер прятать вещи, — ухмыльнулся Дирк и с удивлением понял, что давно не улыбался. — Имей в виду, я вовсе не против. Я только рад, что у тебя есть скрытое жало, бесенок.— Почему? Мама совсем не обрадовалась тому, что я учусь «уловкам убийц», как она весьма тактично выразилась. И смирилась, только когда я сказала, что так велел Альберих.— Считай меня большим прагматиком, чем она, но если тебе известны такие уловки, это очко в твою пользу при встрече с убийцей, а ты ведь у нас только одна, бесенок. Мы не можем себе позволить потерять тебя.— Забавно, Скиф сказал то же самое. Думаю, я отвыкла думать о себе, как о важной особе. — Элспет усмехнулась, а Дирк мимолетно подумал, что из маленького надменного Отродья, за которое когда-то взялась Тэлия, получилась очаровательная юная девушка. Личному Герольду Королевы удалось сотворить немалое чудо!— Надеюсь, тебя также учат тому, что в случае опасности нужно реагировать рефлекторно, а не думать. Элспет скорчила рожицу.— Еще как учат! Не так давно Альберих, Скиф и Джери устраивали мне засады каждую минуту, стоило мне отвернуться, поодиночке и скопом! Ну а в остальном мне положено просто разговаривать с Герольдами. Похоже, считается, что я буду заражаться от них знаниями или что-то вроде того.— Хорошенькая манера отзываться о старших! Хотя, как ни грустно признать, но когда речь идет о Скифе, «зараза» — самое точное слово.— Кажется, кто-то поминает мое имя всуе? Скиф послал Симри вперед, поравнялся с ними и поехал рядом.— Ну, разумеется, мой чудный крылатый тать. Я как раз предупреждал нашу юную доверчивую наследницу престола, чтобы не якшалась с тобой…— Со мной? — Скиф невинно округлил глаза. — Я чист, как…— Как то, что выгребают из конюшен.— Эй, я не обязан сидеть здесь и выслушивать оскорбления!— Точно, — хихикнула Элспет, — Ты можешь уехать и предоставить нам оскорблять тебя за твоей спиной, как до твоего появления.Словно передразнивая ее, какая-то нахальная алая сойка принялась обзывать Скифа последними словами. Птица прыгала по ветке, нависшей над дорогой, и продолжала поносить беднягу еще долго после того, как он проехал мимо.— Все на одного, да? Даже зверье на вашей стороне! Как сказал бы Мастер Альберих, пора прибегнуть к стратегическому отступлению.Скиф придержал Симри, отстал и занял свое обычное место рядом с Тереком, скорчив гримасу Элспет, которая показала ему язык. Дирку с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица.Однако мгновение спустя настроение Элспет резко изменилось.— Дирк! Можно я кое о чем спрошу?— Для того я и существую, бесенок. Во всяком случае, отчасти.— Что есть зло?Дирк едва не поперхнулся. Чего-чего, а философии он от Элспет не ожидал.— Ого! А ты не любишь легких вопросов, верно?Он немного помолчал, бросив на Элспет косой взгляд и увидев, что навеки покорил ее сердце тем, что отнесся к вопросу серьезно.— Ты когда-нибудь спрашивала об этом Гвену? — сказал он наконец. — Вероятно, она больший авторитет в таких вещах.— Спрашивала… а она только посмотрела на меня так, словно у меня на голове рога выросли, и сказала: «Оно просто есть!»Дирк рассмеялся: ответ очень напомнил ему тот, что когда-то дала ему Ахроди.— Похоже, действительно есть области, в которых Спутники слабо разбираются, верно? Ладно, попробую я. Ответ далеко не самый лучший, но, думаю, он не слишком далек от истины. Мне кажется, что зло — нечто вроде высшей формы жадности, жадности столь всеобъемлющей, что она даже не может видеть ничего красивого, редкостного или драгоценного, и не пожелать обладать им. Жадности такой абсолютной, что если не может получить желаемое, то скорее уничтожит его, чем позволит, чтобы им завладел кто-то другой. И жадности такой острой, что даже обладание такими вещами не уменьшает ее ни на йоту: то, что красиво, редкостно или драгоценно, никак ее не трогает, лишь вызывает желание обладать.— Значит, «добро» — что-то вроде противоположности? Бескорыстие?Дирк слегка нахмурился, подыскивая нужные слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97