Он повернулся и протянул ей руку.— Простите, я не расслышал вашей фамилии, — улыбнулся он, и сердце его тотчас же чуть не выпрыгнуло из груди. София разговаривала с девушкой — с той самой обладательницей нежных глаз и золотых кудрей. Он пробормотал что-то несвязное, пожал руку Софии и постарался не слишком откровенно пялиться на ее подругу. Когда же мелодичный голос произнес имя:«Марго Эффервик», весь остальной мир перестал для него существовать.Если эта высокая, пышная юная леди и не была самой красивой девушкой во всей Вселенной, то, с точки зрения Брима, она вполне могла претендовать на это. В ее глазах светился спокойный, уверенный ум. Правильный овал лица обрамляли золотые кудри — те самые, что привлекли его внимание в первый момент, — а кожа ее казалась бы болезненно-бледной, когда бы не яркий румянец на скулах. Когда она улыбалась, ее тонкие брови самым непостижимым, но безумно привлекательным образом хмурились…— Марго, — пробормотал он. — Какое красивое имя!Ее спокойные голубые глаза остались невозмутимыми, но прикосновение к его руке длинных пальцев показалось ему теплым и дружеским.— Мне имя тоже нравится, — произнесла она, — даже при том, что все говорят мне это.Брим не отрываясь смотрел на ее полные свежие губы — и вдруг почувствовал себя застенчивым мальчишкой-школяром; он даже боялся посмотреть ей в глаза! На левом плече ее куртки виднелась нашивка старшего лейтенанта и название должности: «Руководитель секции сбора информации, технологический отдел». Впечатляющий пост для такого возраста. Даже ее мундир показался ему идеальным (что в миллионный раз напомнило ему о собственном — новом, но пошитом кое-как).Пока Флинн с Софией (как там, кстати, ее фамилия?) болтали о чем-то, то и дело разражаясь смехом, он еще раз встретился с ней взглядом. На этот раз безразличное спокойствие сменилось интересом — или это ему только показалось?— Вы ведь новичок на «Свирепом», не так ли? — поинтересовалась она.— Да, — ответил Брим, отчаянно желая найти какой-нибудь более умный ответ. — Я прибыл только сегодня утром.Она снова улыбнулась, нахмурив брови.— Вам повезло с назначением, — заметила она, окидывая взглядом кают-компанию. — Это счастливый корабль. Люди любят заходить сюда, пока он на базе. — Она рассмеялась. — Мне кажется, они втайне надеются, что частичка его удачи передастся и им.— И вы тоже? — с улыбкой спросил Брим. Глаза Марго засияли.— Я, наверное, больше других, — ответила она. — Я принимаю все крупицы удачи, что могу подобрать. — Она пригляделась к крылышку на его лацкане. — Что заставило вас сделаться пилотом? — спросила она.— О, до военной службы мне пришлось довольно много летать, — признался Брим. — Но если уж быть до конца честным, своей должностью я обязан скорее отчаянному положению, в котором оказалось Адмиралтейство.Их глаза снова встретились.— Возможно, вы и правы, — кивнула она. — Всем известно, что нужно быть безумцем, чтобы летать на этих рудовозах.Брим тяжело вздохнул. Похоже, его история была известна здесь уже всем и каждому.— Мне как карескрийцу, — холодно ответил он, — еще повезло, что я заслужил титул безумца. Именно он привел меня за штурвал звездолета. Большинство моих более нормальных соотечественников медленно погибают от лучевой болезни в трюмах…— Извините меня, — пробормотала девушка. — Я могла бы подумать, прежде чем говорить такое. — Она взяла его за руку. — Я слышала о вас вчера вечером. Говорят, вы превосходный пилот.— Вам могли бы сказать также, что я еще и чертовски обидчивый карескриец, — сказал он с кривой усмешкой и тут же устыдился своей глупой обиды. — Вы меня простите?— Вы-то в чем виноваты? — Она чуть покраснела.— "Я не люблю свои слова,Да и они меня;Ни смех, родившийся едва…"Брим нахмурился, напряг память, потом улыбнулся.— "Ни шутку у огня, — продолжил он. — Ни крик в толпе чужих людей…" Ее внезапная улыбка, казалось, осветила комнату новым, теплым светом.— Как, вы знаете это? — спросила она.— "Звездный Пилигрим", — сказал Брим. — Я знаю, наверно, почти всего Аластора. — Он чуть смущенно улыбнулся. — На рудовозах обычно уйма свободного времени — а старые книги стоят сущий пустяк.— Но ведь стихи сейчас никто больше не читает.— Насколько я вижу, вы читаете, — с улыбкой ответил Брим. — И я тоже. И мне кажется, нас двоих уже нельзя назвать «никем».Теперь на ее лице появилось новое выражение — до строк Аластора такого не было.— А кого еще вы знаете?— "О властелин Вселенной безграничной!Прими в подарок песнь мою,Ведь я навеки пленник звезд твоих…"— Это.., это же «Одиночество» Нондум Ламии, — сказала она с восторгом в глазах.— Угадали, — сказал Брим. — Песнь вторая.— А это:"Ни сотне космолетов, ни даже всем эскадрам разом.И малой доли не занятьТвоих пространств, что помрачают разум…"?— Ага! — произнес Брим, снова сосредоточенно нахмурясь. Он поднял вверх палец. — Ну как же, Лацерта, «Древний Рим», кажется.— "След человека на планете — разрушенье. Так стоит ль космос бороздить, Коль так губительно твое движенье?.." Словно не находя слов, она только покачала головой.— Это прекрасно, — прошептала она наконец и, неожиданно посерьезнев, подняла глаза. — Так приятно знать иногда, что ты не совсем одна… — Ее голос оборвался.Брим удивленно поднял брови.— Но я не понимаю… — начал было он, однако его перебил незнакомый коммандер в безупречно сидящем мундире.— Прошу прощения, лейтенант, — заявил он, не потрудившись представиться. — Мне пора проводить это юное создание в штаб.— Все верно, у меня назначена встреча, — сказала Марго, снова сделавшаяся отстраненно-дружелюбной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110