В действительности у них не было в запасе времени, и оба понимали это. Тони поцеловал ее в лоб и обнял.– Мне просто нравится быть с вами рядом. – Он наклонился и посмотрел ей в глаза. – Эй, – прошептал он, – чем вы так опечалены?Ким вздохнула:– Не знаю. Праздники всегда на меня так действуют, да к тому же за последние недели столько всего произошло…– Это Рождество будет исключением, – сказал Тони, обнимая ее крепче. – Почему-то я в этом уверен. * * * Ким шла по больничному коридору и была готова запеть.Она чувствовала себя как влюбленный подросток, В комнате для посетителей поставили елку, и некоторые сотрудники из больничного персонала украшали ее. Возможно, мама была права, Рождество действительно волшебное время года.Конечно, это была волшебная ночь. Они с Тони говорили и говорили, пока не заснули в объятиях друг друга. Она проснулась в четыре часа утра, нашла свои туфли и носки, погладила на прощание Джину и выскользнула из дома.Постучав в дверь палаты, девушка тихонько вошла. Отец сидел на кровати и, увидев ее, заулыбался:– Ким!– Здравствуй, папа. – Она присела на кровать и поцеловала его в щеку. – Ты сегодня хорошо выглядишь.Он кивнул:– Сегодня меня переводят из реанимационного отделения.– Отличная новость, – сказала Ким.Отец улыбнулся.– Ким, – начал он, – я вот все думал. Я… ну… я чувствую себя так, словно мне дали еще один шанс. Еще один шанс все исправить.Ким кивнула.– Теперь я жалею, что не отвечал на твои письма. Эти письма, что ты посылала мне… они очень много значили для меня, – сказал он, с трудом произнося слова. – Но я никак не мог заставить себя ответить. Если бы я это сделал, наша разлука стала бы слишком реальной. Вместо этого я пытался представить себе, будто ты пишешь мне из летнего лагеря и скоро я увижу тебя…– Ох, папа, – грустно проговорила Ким, следя за монитором электрокардиографа. Меньше всего ей сейчас хотелось расстроить его. – Мы оба наделали ошибок. Я никогда не осознавала, какого сильного нервного напряжения требует твоя работа. Теперь я знаю, что тебе было нелегко. Но тогда я была ребенком и знала только одно – моего папы нет рядом.И не могла понять, почему так. Сейчас я понимаю это. – добавила она, вспомнив о маленькой девочке, которая умерла.О девочке, которую ее отец пытался спасти.– Я хочу, чтобы ты знала… мне жаль, что я не мог быть с тобой рядом. Но я никогда не переставал любить тебя.Сморгнув слезы, Ким улыбнулась:– Я знаю, папа.Он кивнул, тоже с трудом удерживаясь от слез.– И я любил твою мать. Она не верила этому, но я действительно ее любил. Только не умел Это доказать.Ким опустила глаза. Она была не готова обсуждать с ним свою мать.– Когда вы с мамой уехали, часть меня будто умерла.Я… так и не смог привыкнуть к этому… – Он посмотрел на нее и вытер слезу.Ким слабо улыбнулась и сжала его руку.Гарольд Риссон вздохнул. Устыдившись своей слабости, он посмотрел на часы и внезапно вскрикнул:– Боже!– Что? – испугалась Ким.– Тони Хофман собирался прийти сегодня в восемь утра, – недовольно сказал он.Ким тоже посмотрела на часы. Половина девятого. Она почувствовала себя немного виноватой, вспомнив, что в гостиной у Тони не было будильника. Наверняка он проспал.– Его поведению нет оправданий. Он, как обычно, испытывает мое терпение Хочет разозлить меня.– Не волнуйся, папа, – сказала она, обеспокоенная яростной вспышкой отца. – Я уверена, что у него и в мыслях не было сердить тебя. Он спас тебе жизнь. Какой ему смысл досаждать тебе?– Да просто так. Все они таковы, эти молодые хирурги. А Тони знает, что его считают хорошим хирургом, и оттого задирает нос. Ну а после того, как он успешно прооперировал самого Гарольда Риссона, его станут превозносить и того пуще. – Отец посмотрел на нее – Ты с ним еще не знакома?– Да, доктор Гаркави представил нас друг другу, – быстро сказала она.Они были не просто знакомы, но почему-то ей показалось, что сейчас не время рассказывать отцу об этом неожиданном романе.Раздался стук в дверь, и в палату заглянул Тони.– Доброе утро, Гарольд. Ким, – быстро сказал он, увидев ее.– Доктор… – избегая его взгляда, начала было Ким.– Вы должны были прийти сюда полчаса назад, – сурово заметил Гарольд Риссон.– Извините. – Тони взял со стола кардиограмму и стал просматривать ее. – Я задержался.– Ну конечно, – раздраженно сказал отец Ким.Девушка встала.– Я, пожалуй, схожу за кофе. Папа, ты хочешь чего-нибудь?Ее вопрос, казалось, смягчил отца. Он тепло улыбнулся ей:– Нет, спасибо, дорогая.Ким кивнула и пошла к двери.– Я буду в кафетерии, – сказала она, проходя мимо Тони. * * * Ким уже выходила из кафетерия, когда встретила Тони.Он оглядывал зал и, увидев ее, кинулся навстречу.– Мисс Риссон, – сказал он, подбегая к ней. – Почему ты не разбудила меня перед уходом? – прошептал он.– Потому что ты очень крепко спал, – попыталась оправдаться она. – А потом, я же не знала, что у тебя на утро назначена встреча с отцом.– Ну хорошо, – с серьезным выражением проговорил он. – Когда я объяснил ему, что это ты забыла меня разбудить, он все понял и простил меня.– Что? – встревожилась Ким.Тони улыбнулся и церемонно взял ее под руку.– Подозреваю, что ты не сказала отцу, с кем провела эту ночь.– Как-то к слову не пришлось.– Хм, – пробормотал он, оглядываясь по сторонам Они поравнялись с бельевой комнатой, и Тони, приоткрыв дверь и убедившись, что там никого нет, предложил.– Зайдем на минутку! – Потом втянул ее в помещение, захлопнул дверь и начал страстно целовать.Она откинулась назад, чтобы сказать.– Я чувствую себя школьницей, уединившейся с приятелем в мальчишеском туалете.– М-да? – сказал он, дразня языком ее ухо – И как часто ты там уединялась, маленькая дикарка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32