Когда ты мне улыбнулась в первый раз, у меня было такое чувство, будто я выиграл Оскара!
— Неужели? — ее пальчики ласкали его крепкое тело. — А что ты чувствуешь сейчас, Николае Карлтон?
У нее перехватило дыхание, когда Ник сжал ее в своих объятиях.
— Сейчас? Сейчас я чувствую, что снова хочу любить тебя. У вас есть возражения, мисс Смит?
— Нет, — только и смогла произнести Абби между поцелуями. — Никаких возражений.
— Ты не хотела бы поехать в Лондон, дорогая? — спросил Ник как-то днем, лежа с ней рядом в спальне. Его пальцы неторопливо перебирали ее волосы.
— В Лондон? — удивилась Абби. — Зачем? — Она ненавидела большие города и интуитивно чувствовала, что там все будет по-другому. Последние несколько дней были полны безмятежного счастья. Только она, и Ник, и дождь, стучащий в стекла, но сегодня опять выглянуло солнце, и стало ясно, что вмешательство внешнего мира в их уединенную, счастливую жизнь неотвратимо.
— Фильм «Завтра ты умрешь» представлен к нескольким премиям на новом фестивале. Я обещал присутствовать на церемонии награждения. — Он коснулся ее руки. — Я хотел бы, чтобы ты там присутствовала, Абби.
Абби ответила не сразу. Она лежала, покусывая нижнюю губу, и в глазах ее появилась тревога.
— В чем дело? — спросил Ник. — Только не говори мне, что тебе нечего одеть!
— Просто… — начала она и пристально посмотрела на него в надежде, что он поймет ее без слов. — Мне кажется, что я буду чувствовать себя там не в своей тарелке, — сказала она. — Это будет как в Вашингтоне. Я всегда терпеть не могла всякие приемы и церемонии. Я никогда не знаю, о чем там нужно говорить с людьми.
— Но со мной у тебя же не было таких проблем, — возразил Ник.
— Да, но это совсем другое. Ты просто… Ник. Я не уверена, что так же свободно могла бы говорить с Николасом Карлтоном — кинозвездой.
— Но ведь я не меняюсь. — Ник перекатился на край кровати и встал, чтобы надеть брюки. — Я думал, что ты это понимаешь лучше, чем кто-либо другой.
Абби закуталась в простыню.
— Я просто не хочу тебя подводить, — сказала она тихо.
— Ну почему ты так не уверена в себе? — спросил он. — Этот твой Стивен действительно выбил все из тебя. — Ник замолчал, увидев, как изменилось выражение ее лица. Он сел на край кровати и притянул ее к себе. — Послушай, вот эти последние несколько дней, они что-нибудь значат для тебя?
— Ты же знаешь, что да, — прошептала Абби, уткнувшись ему в плечо.
— Тогда верь мне, Абби. Поверь, что я всегда и везде остаюсь самим собой.
Больше к вопросу о поездке в Лондон Ник не возвращался, но Абби чувствовала, что он огорчен, и очень жалела, что не смогла как следует объяснить ему своих чувств. Стинч-Магна — это ее мир, это вся ее жизнь, а для Ника — это просто место летнего отдыха. Он никогда не говорил, что это что-то значит для него, как никогда не говорил и о том, что будет после того, как отдых его закончится. Его жизнь протекает в другом измерении, о котором Абби ничего не знает и где, возможно, ей не найдется места.
Так думала она, направляясь на велосипеде в Тулбури.
Она должна была отвезти торговцу картинами два полотна, которые давным-давно обещала сделать, а потом, когда она вернется, думала Абби, она обо всем поговорит с Ником. Она приготовит вкусный обед, они разопьют бутылочку вина, и все будет прекрасно. Он же просил ее верить ему, и она будет ему верить.
Всю дорогу она думала о том, что скажет Нику, и почти не слушала владельца антикварной лавки, когда он показывал ей две недавно приобретенные картины.
— А где та картина со Стинчхаузом? — спросила вдруг Абби. Ей в голову пришла идея, которая ей очень понравилась. Стинчхауз теперь ассоциировался у нее с Ником, и если она купит эту картину, думала Абби, то частичка Ника всегда будет с ней.
— Продана, — улыбаясь, с удовлетворением сказал хозяин лавки. — Хорошую цену за нее заплатили. Прекрасная работа, Абби.
Глупо расстраиваться, уговаривала себя Абби, спеша к зеленщику за свежими овощами. Она хотела вернуться к Нику пораньше, но, войдя в магазин, растерялась. Что бы такое приготовить ему? Глядя поверх выставленного на витрине товара в окно, она лихорадочно вспоминала рецепты блюд, наиболее удачно у нее получающихся. Решив проблему с овощами, она задумалась над тем, что же лучше купить — клубнику или малину, когда внезапно мелькнувший в окне знакомый темно-зеленый цвет заставил Абби посмотреть на улицу.
«Роллс-ройс» остановился на красный свет у светофора. С ощущением какой-то нереальности происходящего Абби увидела, как Ник обнял за плечи сидящую с ним рядом женщину, а она положила голову ему на плечо. Потом загорелся зеленый свет, и машина тронулась с места.
— Будете еще что-нибудь брать? — спросил продавец, озадаченный выражением ее лица.
Абби молча покачала головой. Она ничего не чувствовала и не понимала, так сильно она была потрясена. Двигаясь как во сне, она оплатила покупки и вышла из магазина. Она долго смотрела вслед исчезнувшей машине, и образ белокурой головки, лежащей у Ника на плече, стоял перед ее глазами. Она не могла ошибиться. Это была Шарлотта Каннинг.
Ник оставил записку на кухонном столе. Она была очень лаконичной: «Должен срочно уехать в Лондон. Вернусь, как только смогу. Ник». И как постскриптум, он добавил: «Верь мне!»
Абби скомкала эту записку и швырнула ее в мусорное ведро. Верить ему! Непрошеные мысли полезли ей в голову, в клочья разрывая счастье последних дней. Она же предвидела все это. Ну почему, почему, почему она сознательно отмахнулась от всего, что знала о нем? Зачем она отвергла все, чему научили ее собственный опыт и Стивен, и позволила одурачить себя снова?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48