Отчаявшись довести спор с ней до какого-то логического завершения, он решил сменить тему.– Где Тони?– Полетел в Амстердам. Обещал вернуться к ужину. Который сам должен и приготовить.– Все еще держишь беднягу в режиме искупления вины, да?– Я вижу, ты ему здорово сочувствуешь.– А кто же еще его поддержит? Я знаю тебя и знаю Тони. Не советую слишком давить на него, сестренка, твоему бэби по прибытии на этот свет пона-добятся оба родителя.– Да кто на него давит? – Она улыбнулась кошачьей улыбкой. – Он и самой мне еще пригодится, кто еще так потрет и помассирует мне спинку в ванной? Мне с ним нелегко, конечно, подчас гораздо труднее приходится, чем сидеть на твоем телефоне. Но это уж как водится в семьях. А чего хочет эта очаровашка Клаудия Бьюмонт?Очаровашка. Меньше всего это словоподходит Клаудии Бьюмонт, подумал Мак. Словцо таблоидов, бессмысленная этикетка. Клаудия Бьюмонт представляет из себя нечто гораздо более крупное, чем просто очаровательная женщина.– Просила меня забрать свои вещи, пока она вечером будет в театре.– Ты хочешь сказать, что она даже встречаться с тобой не желает? Хотя бы извинилась за то, что сделала.– Ох, Адель, что ты городишь! Оставь это. – Он взглянул на нее. – Знаешь, ты на нее похожа. У вас много общего.– Ты имеешь в виду моего мужа?– Да ничего у нее с твоим Тони не было. Она не то что ты думаешь. Ей просто нужен кто-то, чтобы играть роль.Мак не хотел думать о том, как далеко могли бы зайти отношения Клаудии и Тони, скорее всего она просто дурачила бы его… Ей, в конце концов, неважно, кого дурачить, его или Тони.– Я только хотел сказать, что она бы с тобой во многом согласилась. Как все современные женщины, она полагает, что рождение ребенка еще не повод для отказа от карьеры, что молодая мать может вернуться к вещам, которые имеют для нее в жизни большое значение. – Челюсть его дрогнула. – Впрочем, что я тебе объясняю, она в этом так же далеко заходит, как и все вы.– Мак, я не Дженни. Ты не должен наказывать меня за то, что сделала она. – На это Мак не хотел отвечать Адель. Он угрюмо молчал, уставясь в окно. – Хорошо, возможно, ты прав, возможно, она прекрасный человек. Но только я вижу, что нашему семейству от нее одни неприятности. Мне вот никогда и в голову не приходило, что однажды я увижу по телевизору, как мой старший брат целуется на экране с актрисой. – Ее расширившиеся голубые глаза выражали полную невинность. – Ты, кстати, выглядел так, будто тебе это тоже весьма по вкусу.– Да? – Он отвернулся от окна. – Но четырнадцать тысяч фунтов на благотворительность стоили того.– Ты хочешь сказать, что тебе это было очень легко сделать?– Да ничего я не хочу сказать.Но сестра права. Тогда ему это не показалось слишком трудным. Пальцы его вцепились в край подоконника. Он не насторожился до тех пор, пока не стало уже слишком поздно, опасность подкралась исподволь. А теперь вот… Нет, надо перестать об этом думать.– Не помню, Адель, говорил я тебе? Ведь Клаудия не знала, что Тони женат.Адель понимала лучше, чем показывала, какую непростую тему она затронула, если он в третий раз резко заговаривает о другом.– Считаешь, что это имеет значение?– Конечно. Это, бесспорно, имеет значение.Ему ли не знать, ведь он видел лицо Клаудии, когда сказал ей, что Тони женат. У нее четкие моральные правила. К несчастью, это не может спасти ее от тех пошлых и недалеких мужчин, которые солгут не моргнув глазом.– Ты очень быстро бросаешься ее защищать, забывая, как она с тобой обошлась.– У кого из нас нет недостатков. Но достоинств у нее гораздо больше.Адель кое-как выкарабкалась из неуклюжих объятий дивана и тоже подошла к окну.– Мне кажется, она в твоем лице нашла себе защитника. Надеюсь, она это оценит. – Взглянув на его руки, она заметила, как побелели у него костяшки пальцев. – Расскажи мне о ней, она, должно быть, нечто совершенно особое.Нечто совершенно особое. Да, он именно так и думал. До того, как обнаружил, что подвешен в ее рекламную машину в качестве наживки; когда она целовала его там, на телестудии, она просто умело обеспечивала натуральность его участия в процессе. И это сработало. У нее это получилось. Он рассеянно смотрел на двухмоторный самолет, легко прикоснувшийся к посадочной полосе.– Похоже, твой Тони страшно боится опоздать к ужину.Адель слишком хорошо знала брата, чтобы нажимать на него, продолжая расспросы. Но она видела, что он несчастен. Этого было достаточно, чтобы пожалеть, что не она сама своими руками изорвала фотографию Клаудии Бьюмонт в мелкие кусочки. Она ничего не сказала, просто ободряюще коснулась его руки, и они вместе стали наблюдать за самолетом, выруливающим к стоянке.– Посмотрим, какой у меня внимательный муж. Я просила его привезти мне несколько голландских тюльпанов. Как ты думаешь, он не забыл?Мак взглянул на сестру, и складки на его лбу немного расправились.– А разве сейчас подходящее для тюльпанов время?– Да, конечно, ты прав. Но это тест на изобретательность и творческий подход к вопросам быта. – Ее улыбка стала загадочной и отстраненной. – Если он умный и способный, то вечером ему будет хорошо.– В таком случае, хотя бы ради него, я надеюсь, что он не обманет твоих ожиданий.– Вот так я его и воспитываю, Мак. Может, прежде чем уйти, переключить телефоны на ночной дежурный пульт?– Да, если хочешь. – Он повернулся и посмотрел на стол. – В почте есть что-нибудь для меня интересное?– Нет, обычная текучка, ничего, с чем я не справилась бы сама. Охрана предлагала список людей, которые были зарегистрированы при проходе на аэродром на прошлой неделе. Они говорят, что это ты просил их составить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105