Какую-то минуту он молча смотрел на нее, потом сказал:– В таком случае полагаю, мы оба друг друга поняли.– Я-то вас поняла, Мак. Поняли ли вы меня – вопрос спорный. А что касается моего злодея, кем бы он ни был, то рано или поздно он наверняка достанет меня. Где бы я ни находилась. В конечном счете если уж вам так нравится играть в эти игры, можете все здесь утыкать своими приборами и вахтерами, мне не жалко. Но еще не поздно плюнуть на все свои дурацкие затеи и отправиться восвояси. Я не обижусь.Договорив, она потерла обнаженные плечи, чтобы избавиться от неприятного эффекта гусиной кожи.– Хорошо, если вы так настаиваете, мы остаемся здесь. Но на моих условиях. Я намерен сообщить вам целый свод правил, которые вы должны будете точно исполнять, как и все, что я порекомендую вам устно.Мы с вами? Скажите пожалуйста! Он изволит остаться.И тут до нее в полной мере дошло, как сильно она нуждается в его присутствии, И вся ее бравада проистекает лишь из-за того, что она понятия не имеет, останется ли он в самом деле или действительно плюнет на ее капризы и смоется.– Вы требуете, чтобы я точно исполняла все, что вы скажете?– Беспрекословно.– Я никогда в своей жизни не исполняла ничего точно.– В таком случае несколько следующих дней обещают быть интересными. Может, сейчас и начнем?Она замахала руками.– Знаю, знаю, вы все еще ожидаете свой чай. Боюсь, что я не очень хорошая хозяйка.– Не сомневаюсь, что у вас все получится. Но теперь давайте пока отложим чаепитие. Я хочу, чтобы вы прямо теперь пошли и надели что-нибудь теплое. Вы выглядите как ощипанный цыпленок.– Ну, спасибо. Выслушивать комплименты – одна из моих слабостей. Но это не от холода, это нервы, – сказала она, переменив свое решение относительно свитера. – Так со мной бывает и перед выходом на сцену.– Как интересно. Хорошо, давайте попытаемся исполнить номер сначала. – Хотя он говорил тихо, но каждое его слово звучало так, будто он гвоздем забивает его ей в голову. – Итак, идите и переоденьтесь во что-то теплое.Он приказывает ей переодеться. Это что? Она должна подчиниться беспрекословно?– Вам не нравится мое платье?– Ваше платье?Мак изо всех сил старался не замечать, как обольстительно льнут легкие складочки этого платья к ее грудям, как вьется короткая летящая юбочка вокруг ее великолепных длинных ног. Он старался быть твердым, изо всех сил игнорируя все это днем, но безуспешно. Ибо как можно было не замечать и не видеть того, что так прелестно и совершенно?– Ваше платье просто великолепно, – изрек он деревянным голосом, – красивее не бывает. Но оно ведь совершенно вам не идет.– Нет, Мак, оно идет мне.Она бросила вызов. В конце концов, она у себя дома, и не ему решать, что ей носить.Но он думал лишь об одном, как совладать с ее своеволием. Да, Клаудия не кокетничала, сказав, что не умеет подчиняться ничьим приказам. А что, если поддаться ей и разрешить делать, что она хочет? Не исключено, что она тотчас поступит наоборот, то есть не так, как она хочет на самом деле, а ему назло. Тогда она пойдет и наденет что-нибудь теплое.Адель тоже частенько поступает по-ребячески. Несомненно, это их женское своеволие можно использовать против них же.– Хорошо, Клаудия, я неудачно пошутил, это прелестное платье вам идет. Вы в нем выглядите просто сногсшибательно. – Гусиная кожа исчезла, как он заметил, стоило ей немного расслабиться, поддавшись на его комплимент. Он взял обе связки ключей и положил их на кухонный бар. – Вот ваши ключи. И я советую никогда не выпускать их из поля зрения.– Хорошо, так и будет, – покорно проговорила она, но и ее покорность явилась результатом минутного каприза, а не осознания необходимости, вытекающей из сложившейся ситуации. Вот что его особенно раздражало.– Советую никогда не оставлять их соседям, уборщице, а тем более агентам, которые занимаются денежными расчетами с обитателями вашего дома. – Он повернулся, отправился в прихожую, отключил сигнализацию и взялся за ручку двери. – Я переменил код. Запомните его: девять, два, пять, семь. Не забудете?– Девять, два, пять, семь. Что тут забывать? – сказала она, следя за тем, как он отодвигает щеколду на двери. – Куда вы идете?– И советую вам быть крайне осторожной с письмами и посылками, которых вы не ждете. Впрочем, и с теми, которых вы ожидаете, тоже.Она выглядела смущенной, и он с удовлетворением отметил, что гусиная кожа вновь усеяла ее руки.– Мак!Совсем как ребенок, подумал он. Растерянный и одинокий ребенок. Ох как хотелось ему вернуться к ней, обнять и утешить. Как трудно быть решительным, говорить твердым голосом, но все же придется.– Прощайте, Клаудия, – сказал он и, не дожидаясь ее реакции, закрыл за собой дверь.Он уже был на середине лестничного проема, когда услышал, что она открыла дверь.– Постойте, – окликнула она его. Он даже не оглянулся и через секунду услышал за спиной ее шаги. – Мак, пожалуйста. Я понимаю, почему вы уходите, и прошу прощения.Он остановился и повернулся к ней.– Просите прощения? За что?Она беспомощно пожала плечами, уставившись на него своими огромными серебристыми глазами.– Я ведь предупреждала вас, что не очень-то привыкла подчиняться приказам.Она играла. Это сущий спектакль, но это все, что она могла сделать.– Не расстраивайтесь из-за таких пустяков. Это не имеет значения.С легким полупоклоном он направился к парадным дверям.– Мак! – Теперь она разозлилась. На него, но и на себя тоже. – Пожалуйста! – Он колебался, слыша в ее голосе неподдельный страх и полное неверие в то, что он способен с ней так поступить. – Пожалуйста, не оставляйте меня одну. Я буду вести себя хорошо, обещаю вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105