Ну а мой заботливый родитель и рад сбыть меня с рук.
– А у этого претендента имеется титул и поместье хотя бы в перспективе?
– Да разве это имеет значение, если у него скошен подбородок? Пусть будет хоть наследным принцем, он мне все равно не понравится! У меня есть три варианта, подруга. Выйти за него замуж.
Выйти замуж за кого-то другого. Или самостоятельно зарабатывать себе на жизнь.
– Непростой выбор, – согласилась Джинни, улыбнувшись.
Но Софи не уловила ее сарказма.
– Хуже не придумаешь! – воскликнула она. – И единственный способ спастись от участи, которая хуже смерти, это удержаться на этой работе…
– А вдруг он вовсе не идиот. Подумаешь – подбородок скошенный. Он вполне может оказаться… милым.
– Ну конечно! Милым! Этого не хватало! Не нужен мне милый муж, как ты не понимаешь! Мне нужен… – Софи осеклась. – Слушай, Джинни, ты бы вышла замуж за человека, которого тебе подыскал отец? – Она запнулась. – Ой, черт побери! Прости. как я бестактна. Я не то…
Проклятье! Теперь Софи чувствовала себя виноватой.
– Да ничего, все в порядке, – поспешно заверила ее Джинни. – Не переживай.
Несмотря на то, что они были абсолютными противоположностями практически во всем, Джинни и Софи держались вместе с первого дня знакомства еще в школе. Именно тогда Софи, признанная королева класса, спасла ее.
Как единственный ребенок матери-феминистки – не игравший на детских площадках и не ходивший в детский сад, – Джинни почти не умела общаться со своими ровесниками. Она и не подозревала, что у нее странное имя до тех пор, пока не стала объектом жестоких насмешек в школе.
Софи каким-то внутренним чутьем узнала в ней вечного аутсайдера и по какой-то причине, которая так и осталась неизвестной им обеим, взяла ее под свою защиту и опеку. Может быть, пресловутое притяжение противоположностей сыграло свою роль. Тогда Джинни не пыталась докопаться до истины. Просто была благодарна. Все одноклассники мечтали о благосклонности Софи, поэтому перестали дразнить ее новую подругу.
Джинни никогда не входила в круг ее «свиты», потому что не интересовалась новинками моды, мальчиками или вечеринками, имела странную мать, склонность к учебе и уединению. Но и изгоем она уже больше никогда не была. По крайней мере, в школе.
А выйдя в большой взрослый мир, она быстро научилась справляться с ним самостоятельно.
– Подружка, ты не беспокойся. Я попробую еще раз, ладно?
– Правда? Как хорошо, что Филли убедила своих свекров разрешить тебе присматривать за их квартирой.
Все будет хорошо, успокаивала себя Джинни, когда распрощалась с Софи. Ричард уже наверняка уехал к сестре – ему давным-давно пора. Всего-то и осталось – прошмыгнуть мимо миссис Фиггис и ее швабры. Что, пожалуй, не составит большого труда…
– Ну что, Гектор, – задумчиво произнесла девушка, положив телефон в сумочку. – Твой выход, дружок.
– Ричард?
Ричард Мэллори оторвался от блокнота, на листке которого машинально рисовал упитанного хомяка в огромных очках. Грызун получился слегка взъерошенным, в его шерстке за ухом запутался листик, и вид у него был смущенный.
Ричард вдруг осознал, что все смотрят на него и ждут. Он быстро собрался с мыслями, вспомнил, о чем шла речь, и поднялся.
– Прошли уже все сроки выполнения работы.
Мне необходимо, чтобы это было сделано сегодня.
Венди, сидевшая все совещание рядом с ним и старательно стенографировавшая каждое слово, последовала за шефом в кабинет и закрыла за собой дверь.
– Итак, – начала она, протягивая ему блокнот, который он забыл на столе в зале заседаний, – рассказывай про хомяка.
– Mesocricetus auratus auratus, это по латыни. – Ричард не поленился осведомиться в энциклопедии, что из себя представляют собратья быстроногого Гектора. – Золотистый хомячок. Небольшое млекопитающее, ведущее преимущественно ночной образ жизни. Впервые обнаружен в Сирийской пустыни в начале двадцатого века. Весьма популярен в качестве домашнего животного. Очень любим детьми. Хотя не понимаю, какая от него радость, если он днем спит, а ночью бодрствует…
– Поверь мне, если бы ты был маленьким питомцем любопытного и шустрого ребенка, тебе бы не дали возможности выбирать, в какие часы спать, а в какие нет. – Венди помолчала. – Ладно. Ставлю тебя пятерку с плюсом за домашнюю работу. А теперь расскажи об этом хомячке в симпатичных очках. Почему у него такой смущенный вид?
Ричард забрал у нее блокнот и некоторое время смотрел на свой рисунок. Его тело напряглось. Ему вдруг вспомнилось, как заалели щеки Джинни Лотур, когда он коснулся ее шелковистых волос, чтобы вытащить листик. Ее серо-зеленые глаза словно светились изнутри, затмевая неброскую одежду.
– Она следит за квартирой моих соседей, пока те отдыхают, – объяснил он, бросив блокнот на стол за собой. Так, чтобы не видеть его.
– Что, прости? Хочешь сказать, что она обычная, слегка старомодная, честная соседка?
– Вполне обычная, по-моему. И сейчас живет рядом со мной.
В остальном Ричард не был уверен, поэтому не стал комментировать.
Венди подняла блокнот и посмотрела внимательно на рисунок.
– Хочу знать все до мельчайших подробностей.
Как ее зовут?
Он не ответил сразу. Его мысли были заняты воспоминанием о ее губах, полных и манящих.
– Ее зовут Проблема, – отрезал Ричард.
Насколько велика была эта проблема, ему станет известно, когда он получит результаты проверок, которым собирается ее подвергнуть.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джинни нажала на кнопку звонка квартиры Ричарда Мэллори.
Она уже проверила в подземном гараже – что ей следовало сделать еще в прошлый раз, прежде чем приходить сюда, – его машины на месте не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41