А Стивен Кониг во время основания «Кплант» был химиком, специализирующимся на пищевых добавках. Пеппер понятия не имеет, с кем она связалась.
Выработав стратегию, Пеппер приступила к ее осуществлению уже на следующий день. Она позвонила психологу и подписалась на программу, включающую в себя групповые занятия и диетотерапию. Также она заключила договор об аренде офисного помещения и купила себе кроссовки.
– Отныне я буду ходить на работу пешком, – объявила она.
– Рада за тебя, – сказала Иззи.
Джемайма встала и молча вышла из гостиной. Пеппер удивленно выгнула брови.
– Еще одна любительница диет, – легкомысленно пояснила Иззи. – Забудь. И чего же ты добиваешься?
– Ничего, – сказала Пеппер. – Просто хочу лучше себя чувствовать.
Она не сказала, а Иззи вроде бы не догадалась, что главнейшей ее задачей было забыть о Стивене Кониге.
К счастью, в следующие дни ей некогда было думать о нем. В первом магазине начались строительные работы, и ей хотелось бывать там хотя бы раз в день. Кроме того, пришли пробные варианты первого каталога, а журналисты донимали своими расспросами. Пеппер работала по восемнадцать часов в сутки и искренне этому радовалась.
Она уже решила, что Стивен выбросил ее из своей памяти, и убедила себя, что это к лучшему. По крайней мере, лучше для ее будущего.
А потом, в одно прекрасное утро, она получила сообщение по электронной почте. У нее вырвался звук, похожий и на писк летучей мыши, и на странный клекот. Словно робот, она открыла письмо.
Оно было кратким. Недвусмысленным. И безличным.
И совершенно безумным.
Сообщение под заголовком «Реальная американская женщина» гласило:
«Идеальная американская женщина имеет рост сто семьдесят сантиметров и весит пятьдесят килограммов; РЕАЛЬНАЯ американская женщина имеет рост сто шестьдесят два сантиметра и весит шестьдесят пять килограммов. (Фрейзер, «Страх перед едой: ловушка диеты», альманах «Семейный доктор», 1997, стр. 44)».
В конце была дописана еще одна строка:
«Поняла? С.»
Пеппер закашлялась.
– Что там? – спросила Иззи, сидящая на противоположном конце стола.
– Кажется, Стивен Кониг пытается сказать мне, чтобы я не нервничала по пустякам, – глухим голосом пояснила Пеппер.
Иззи встала и обошла стол, чтобы прочитать сообщение. Она усмехнулась.
– Ты права. Молодец, этот твой пижон.
Сообщения продолжали приходить.
– Прямо не верится, – смущенно говорила Пеппер. – Он целую кампанию развернул. Каждый раз, когда проверяю почту, нахожу очередную цитату из какого-нибудь научного журнала.
– Он знает, как привлечь твое внимание, – заметила Иззи. Стивен Кониг нравился ей все больше и больше. – Никаких признаний в любви. Он знает, что ты им не поверишь. Вот он и привлекает научные источники, пока у тебя не останется возражений, и тогда… ба-бах! – И она снова изобразила руками фейерверк.
Сам Стивен оставался невидимым, неслышимым и незабываемым.
– Почему он не позвонит и не объяснится? – удивлялась Пеппер.
Но она же сама это ему запретила. Вот он и не звонит.
Однажды наступил день, когда Пеппер одобрила окончательный вариант каталога. Строители закончили работу. Иззи подготовила склад к приему первых партий одежды, которые уже начали поступать. Пеппер понятия не имела, чем ей теперь заняться.
«Ты перестала быть незаменимой, – сказала себе Пеппер. – Так почему бы не воспользоваться этим?»
Она позвонила в колледж Королевы Маргарет и наткнулась на злобную секретаршу.
Нет, мастера сейчас нет. Мастер на заседании финансового комитета и не освободится до самого вечера. Он будет очень занят до конца недели. Она готова (без малейшего энтузиазма) принять сообщение.
Расстроившись, Пеппер продиктовала свое имя и номер телефона и повесила трубку. Она в тревоге ходила кругами по офису, когда в дверь позвонили. Девушка взглянула на экран и застыла от удивления. Это была Мэри Эллен Калхаун.
Пеппер вышла ей навстречу. Что понадобилось здесь ее бабушке? Она ведь отказывалась общаться с тех пор, как выкинула ее из дома Калхаунов.
Мэри Эллен была в своем репертуаре.
– Этот лифт очень старый. Инвесторы могут подумать, будто ты едва сводишь концы с концами.
– Вовсе нет, – невозмутимо ответила Пеппер. – Это Британия, бабушка. Инвесторы посмотрят на эту металлическую конструкцию времен короля Эдуарда и скажут, что у нас есть стиль. – Она не поцеловала Мэри Эллен, но раскрыла перед ней дверь офиса. – Добро пожаловать. Входи.
Мэри Эллен сняла перчатки, неодобрительно поглядывая по сторонам.
– И ты променяла «Калхаун Картер» на это?
– Вот именно. Будешь кофе?
Мэри Эллен подошла к большому окну и взглянула на викторианские дымоходы.
– У тебя даже секретарши нет? – бросила она через плечо.
– Она на складе.
Пеппер налила кофе по бабушкиному вкусу – черный с четырьмя ложками сахара. «Хорошо хоть к сервизу она не сможет придраться», – с облегчением подумала девушка.
– Сядешь?
– Я не задержусь. Это ненадолго.
Мэри Эллен была не склонна к всепрощению. Пеппер собралась с духом.
– Я видела отчет о твоей компании. Умно.
– Я не использовала имя Калхаунов, – быстро сказала Пеппер, пока бабушка не успела ее обвинить.
Мэри Эллен холодно улыбнулась.
– Я вижу. Признаться, эта твоя «Мансарда» оказалась неплохой идеей. Я пришла, чтобы предложить тебе сделку.
Пеппер нахмурилась.
– Что за сделка?
– Ты возвращаешься в «Калхаун Картер» и привозишь этот маленький проект с собой. Уж мы сумеем извлечь из него прибыль. Естественно, за тобой останется роль консультанта.
Пеппер расхохоталась.
– Бабушка, ты не меняешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49