Однако Дебора Грум так и не смирилась со стилем, выбранным дочерью. И сейчас Лео, в который раз, терпеливо произнесла:
– Я одеваюсь так, чтобы сохранять боевой настрой в течение рабочего дня. К тому же, – добавила она, когда мать собралась возразить, – мне нравится моя одежда.
Дебора Грум повела плечами.
– Ну, сегодня тебе не обязательно выглядеть служащей. Так что можешь купить что-нибудь симпатичное, хотя бы на один раз. Думаю, ты можешь себе это позволить.
Лео устало махнула рукой в знак капитуляции. Лимузин между тем подкатил к небольшому магазину. Лео хороню знала эту известную фирму. И, как следствие, цены. Ее сердце упало.
Дебора проигнорировала робкую попытку отвертеться от ненужной траты денег.
– Мы купим тебе что-нибудь особенное, – твердо сказала она, выталкивая из машины сопротивляющуюся дочь.
Лео тяжело вздохнула, но повиновалась.
В итоге они вышли из магазина, неся в пакете аккуратно уложенные коричневые брюки из жоржета и жакет мягкого абрикосового цвета. Дебора вручила Лео длинный шелковый шарф, отделанный бронзовой и янтарной нитью, для дополнения ансамбля.
– Спасибо, мама, – Лео была тронута.
Дебора улыбнулась.
– Жаль, что ты наденешь это на обед со мной, а не с кем-нибудь другим.
Неожиданно Лео вспомнила о загадочном спасителе и почувствовала, что краснеет. В душе она прокляла и фарфоровую кожу, которая не позволяла ей скрывать свои чувства, и непонятного Эмира. Как всегда, от цепких глаз матери не укрылось ничего.
– А-а, понятно, – протянула она и добавила: – Я его знаю?
– Никого нет, – отрывисто ответила Лео и направилась к лимузину.
– Дорогая, – начала Дебора, едва шофер захлопнул за ней дверцу, – думаю, нам нужно поговорить.
Лео недоверчиво уставилась на нее.
– Мне двадцать четыре года, мама. И я знаю все о птичках и пчелках.
– Я рада. Но не каждый поймет это, глядя на твою жизнь.
– Мама… – предупреждающе сказала Лео.
– Ладно. Я не собираюсь спрашивать тебя о твоих бойфрендах. Я хочу поговорить о замужестве.
Лео прищурилась.
– Ты опять выходишь замуж?
Дебора Грум благосклонно принимала ухаживания своих поклонников, но никогда не изъявляла желания вновь начать семейную жизнь – скорее всего, потому, что боялась позволить мужчине вторгнуться в ее замечательный дом в Холланд-Парк. И сейчас она раздраженно щелкнула языком.
– Разумеется, нет. Я имею в виду твое замужество.
Лео была поражена.
– Но я не собираюсь замуж.
– А-а, – снова протянула Дебора, поигрывая сережкой, – значит, слухи о тебе и Саймоне Хартли неверны?
Лео в замешательстве уставилась на нее.
– Саймон Хартли? Новый папин главный бухгалтер? Я едва знакома с ним.
– Я думала, он – брат кого-то из твоих школьных подруг.
Лео изобразила удивление.
– Клер Хартли, да… Но он лишь ненамного старше нас.
– Так вы никогда не встречались?
Лео пожала плечами.
– Папа привозил его сюда пару месяцев назад. Что-то вроде ознакомительной экскурсии. Все сотрудники «Путешествий во времени» видели его.
– И как он тебе?
Лео раздраженно фыркнула.
– Забудь об этом, мама. Поверь, нет необходимости пытаться выдать меня замуж. Я не такая, как ты, и не думаю, что подхожу для этого.
К ее удивлению, мать задумалась.
– Почему? Потому что у тебя слишком много забот, поскольку ты наследница Гордона Грума?
Лео напряглась. Ну вот, начинается, сейчас она опять будет во всем обвинять отца.
– Я сама решила работать в компании, – холодно напомнила она.
Это заявление не остановило Дебору.
– Лео, ты любила когда-нибудь?
– Что-что? – И в следующую секунду Лео готова была ударить себя по губам за то, что в спешке стала огрызаться. Дебора восприняла ее реакцию как подтверждение неудач с противоположным полом.
– Я так и думала, что нет, – сказала Дебора не торжествующе, а, скорее, обеспокоенно. И, наверное, первый раз в жизни не решилась продолжать обсуждение вопроса. Лео привыкла к материнским нотациям и научилась с ними справляться. Однако внезапно умолкшая Дебора Грум была необычным явлением. Все это Лео не поправилось.
Гарри терпеливо слушал инструкции Эмира, и брови его поднимались все выше и выше. Однако он делал необходимые записи. Последние слова патрона заставили его отложить ручку. Гарри с укором посмотрел на молодого шейха.
– Что мне сказать вашему отцу?
– Ничего. Ты поговоришь с моим дядей, министром здравоохранения.
– Но ожидается, что вы скажете что-нибудь за обедом.
Эмир криво ухмыльнулся.
– Ты сделаешь это. В конце концов, ты это написал и будешь более убедителен, чем я.
Гарри грустно улыбнулся в ответ.
– Они поймут, – мрачно изрек он. – Что они тогда скажут?
– Мне все равно, что скажет кучка дантистов, – надменно ответил Эмир.
– Я говорю не о дантистах, а о ваших дядях; министре здравоохранения, министре финансов, министре энергетики…
Улыбка Эмира приобрела резкие черты.
– Мне наплевать, что они подумают.
– Но ваш отец…
– Если мой отец будет недостаточно осторожен, я вернусь в университет и займусь археологией.
Гарри забеспокоился:
Это моя вина, не так ли? Мне не следовало говорить, что ваши знакомые женщины запрограммированы думать, что вы великолепны. Вы восприняли это как вызов, не так ли?
– Скажем так: ты выдвинул гипотезу, которую я хочу проверить.
– Но почему мисс Роберте?
Эмир заколебался на мгновение. Затем пожал плечами.
– А почему бы и нет?
– Вы говорили, что она похожа на черствый хлеб, – напомнил Гарри.
Четко очерченные брови Эмира изогнулись.
– Надеюсь, ты не собираешься сообщить ей это, – предупредил он.
– Я не скажу ровным счетом ничего, – поспешил заверить патрона Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38