Очевидно, она так увлеклась походами по магазинам, что потеряла счет времени. Она спросила, не мог бы я, когда полечу домой, захватить ее с собой, чтобы она успела к нам на ежегодную вечеринку. Я даже не знал, что мама устраивает этот прием. Меньше всего мне этого хотелось, но, поскольку Диана была уже внизу, в холле, и ждала, чтобы я пригласил ее подняться, мне ничего другого не оставалось, как согласиться.
Рэйни казалась потрясенной. Когда он увидел, как она вцепилась руками в спинку стула, у него появилось сильное подозрение, что она нуждается в опоре.
— Во время полета в «Крегс-Хэд» мы обменялись новостями, как обычно делают старые знакомые. Она только что вернулась из Сан-Франциско, где ей предлагали работать редактором в одном из журналов, но она решила отказаться. Я в шутливой форме сказал, что, видимо, дело тут в каком-то мужчине, с которым ей не хочется расставаться.
Она отшутилась, ответив, что я, возможно, прав. В этот момент вертолет приземлился. Мак подхватил грипп, и я велел ему оставаться в постели. Он пытался возражать, но я сказал, что мы находимся на нашей семейной территории, где совершенно безопасно и ничего не может произойти.
Чем больше Пэйн говорил, тем больше бледнела Рэйни.
— Я сам сел за руль. Мы направились к дому моих родителей, до которого было очень близко. Я помог Диане выйти. Только мы подошли к ступенькам, как кто-то окликнул меня по имени.
Обернувшись, я увидел незнакомую женщину, которая стояла в кустах и размахивала пистолетом. Я подвергался преследованию по меньшей мере раз шесть с момента окончания колледжа, но ни одна женщина прежде не использовала оружие. Все происходило как во сне. Знаете, так бывает, когда с вами что-то случается, а ваш мозг реагирует на это очень медленно. Я оттолкнул Диану в сторону и бросился к женщине. Выстрел раздался за долю секунды до того, как я свалил ее на землю. У меня за спиной Диана закричала, что ее ранили. Внезапно весь мир обрушился на нас. Родственники, друзья, охрана, полиция, медики. Этот выстрел разрушил и ее, и мою жизнь.
— О, Пэйн… — простонала Рэйни, словно это ее ранили.
— Диана никому не позволяла прикасаться к ней, кроме меня. Стоило больших усилий уговорить ее подпустить к себе врачей. Естественно, она находилась в шоке. Она вцепилась в меня, словно испуганный ребенок, умоляя поехать вместе с ней в машине «Скорой помощи». Я думал, что она захочет, чтобы ее сопровождали родители, но сделал так, как она просила, потому что и сам был в шоке и страшно переживал за нее.
— Конечно. Какой ужасный момент пришлось пережить всем вам!
— Именно ужасный, Рэйни. По дороге в больницу она все твердила, что боится умереть. Тут последовало неожиданное признание в том, что она всегда любила меня и надеялась когда-нибудь выйти за меня замуж.
Рэйни опустила голову.
— Диана призналась, что поехала в город, чтобы увидеть меня. Она позвонила моей матери и спросила, не может ли та договориться со мной, чтобы я захватил ее. Ее уловка удалась, — заключил он, Она достигла своей цели, но ценой, которую не приведи бог заплатить никому.
— Да.
— Эта пуля предназначалась мне, Рэйни. Если бы я не отпустил Мака, он бы отреагировал на возникшую ситуацию настолько молниеносно, что преследовательница не успела бы даже опомниться. За это я ему и плачу. И надо же было отпустить его именно в этот вечер!
— Перестаньте казнить себя.
— Я не знаю, как это сделать. Я обязан был сделать вывод из предыдущих преследований. Мне следовало помнить, что я всегда буду служить мишенью, а потому ни при каких условиях не должен отпускать охранника. Если помните, Господь говорил: «Благословенны богатые и прославленные».
Это потому, что Он знал, какую страшную цену приходится им платить за свои богатство и славу.
— Пэйн…
— Это действительно так. В конечном счете именно из-за меня Диана стала инвалидом. Первые два месяца после случившегося были сущим адом и для нее, и для меня. Каждый день я метался между офисом и ее больничной палатой. Каждый раз, входя к ней, надеялся услышать, что ей стало немного лучше. Однажды вечером, во время обхода, ее врач отозвал меня в сторону и сказал, что здесь ей больше ничем не могут помочь. Но поскольку она продолжала немного чувствовать свои ноги, он порекомендовал поехать в Цюрих, в клинику, в которой использовали новый метод операции, приносящий хорошие результаты. Это была новость, которой я ждал. Когда я спросил доктора, сказал ли он об этом Диане, он ответил, что она отвергает эту идею. Я не мог этого понять, ведь это давало надежду на то, что она вновь сможет ходить. Мы с Дианой спорили из-за этого до тех пор, пока она не уснула в слезах. Вернувшись домой, я ломал голову, как заставить ее поехать в Цюрих.
— И тогда вы предложили ей выйти за вас замуж, — пробормотала Рэйни.
Их взгляды надолго встретились.
— Да. Я подумал, что мое предложение совершит это чудо. Я сказал ей, что уйду на месяц в отпуск и мы совместим ее пребывание в больнице с нашим медовым месяцем. Сначала она одобрила эту идею, но потом сто раз отказывалась от нее.
Мы все еще воевали из-за этого в тот день, когда Кэтрин и Диана ворвались в кабинет в доме моей сестры, чтобы показать мне обложку «Манхэттенского аристократа».
— Это была моя вина, — с болью воскликнула Рэйни. — Я не должна была рисовать ни ваше, ни чье бы то ни было лицо по памяти!
— А теперь кто терзает себя?
— Сдаюсь, — прошептала она.
Пэйн… я… у меня есть идея.
— Отлично, потому что свои я уже исчерпал.
— Через несколько минут я соберу вещи и уеду совсем.
Рэйни!
— Вы думаете, я не понял этого до того, как вы сказали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40