Механически взглянула на себя в зеркало. Лайэл была до странности спокойна, скорее даже в каком-то оцепенении. Вот только мысль о том, что она должна отсюда вырваться, не давала покою и жгла огнем. Подошла к окну. «Ягуар» на месте. В сугроб-ном плену.
А день был такой чудесный, какие зимой редко выпадают. Солнце ласково светило с небес потрясающей голубизны. Солнечные лучи то золотили снег на ветвях елей, то яркими сполохами играли на ледяной кромке у края озера. Сосульки сверкали, радуясь солнышку, и плакали от счастья золотыми слезами.
И так ей захотелось туда – дышать вкусным морозным воздухом, ощутить кожей ласковые солнечные лучи. Она уже хотела отбросить щеколду, как услышала – хлопнула дверь. Это Джордан. Потом он обивал с обуви налипший снег. Вошел с охапкой дров. Видно, запас на кухне кончился.
– Ланч уже готов?
Голос вроде никакой – и не дружеский, и не вражеский. Лайэл взглянул на кухонные часы – почти час дня.
– Через десять минут будет готов, – ответила она.
Пока в кастрюле разогревался густой ароматный суп, она приготовила сандвичи с сыром и накрыла на стол.
Джордан поглощал еду с завидным аппетитом, но вдруг перестал есть и спросил:
– Почему ты ничего не ешь?
– Мне не хочется, – ответила Лайэл. Он нахмурился.
– Ведь, по существу, ты ничего не ела, с тех пор как мы здесь.
– У меня нет аппетита. Наверное, потому, что я давно не была на свежем воздухе.
Конечно же не потому она не ест, что все время в помещении. Но как кстати эта его забота!
– Ты должна что-нибудь съесть.
Он взял глубокую тарелку, налил супу и поставил перед ней. Она смотрела в тарелку и ничего не говорила. В молчании он почувствовал протест и бодрым голосом сказал:
– Давай ешь. Ешь, как хорошая девочка! Какое внимание! Это ее приободрило.
– Джордан, пожалуйста, может быть, мы погуляем? Сегодня такой хороший день.
Он взглянул на нее – глаза умоляли, пальцы рук инстинктивно сплелись в жесте, выражающем просьбу, – и ответил:
– Вот доешь, и пойдем погуляем. Только придется идти в снегу по узкой тропинке.
– О, я так тебе благодарна!
Он передал ей сандвич, проследил за тем, чтобы она взяла ложку и стала есть суп, и только потом стал есть сам. Аппетит аппетитом, а в светских, утонченных манерах ему не откажешь!
Лайэл была в сильном нервном возбуждении, так ей хотелось выйти из дома. Она с трудом заставила себя проглотить несколько ложек супа и съела сандвич, чтобы угодить Джордану. Быстро надела куртку, вязаную шапку и варежки. Таяло, но ветер был холодный.
– Ты уверена, что не замерзнешь? – спросил Джордан.
– Уверена.
Коттедж и снаружи выглядел очень уютно: печная труба, крыша, как огромная шляпа с широкими полями, нахлобучена на приземистый дом из местного серо-зеленого сланца. Наверное, раньше это была ферма, вернее – часть фермы, а потом ее перестроили. Направо виднелись какие-то постройки. Та, что выходила на дорогу, использовалась как гараж. В других, наверное, хранились инструменты, инвентарь.
Оставив коттедж позади, они пошли к лесу по тропинке, протоптанной в снегу. Идти было тяжело. Временами они проваливались по колено в снег. У Лайэл скоро промокли и замерзли ноги: ее модные сапоги годились лишь для городских прогулок. Но, содрогаясь при мысли, что ей придется вернуться в коттедж «Барабан», она прибавила шагу и упорно двигалась вперед.
Время от времени они что-то обсуждали, касаясь по какому-то молчаливому соглашению только пустяковых тем. Джордан спросил, не бывала ли она в этих местах раньше, на что она ответила, что нет, она здесь впервые. Он, как выяснилось, знал эту местность хорошо. В детстве он частенько приезжал в Эмблсайд на каникулы и изучил все окрестности.
– У нас в этих местах был коттедж. Мама и папа любили ходить пешком. У нас была еще двухвесельная лодка, на которой мы обычно катались по озеру Виндермиер.
– Твой папа и ты?
– Поль и я, – ответил Джордан и, передернув плечами, засунул руки в карманы дубленки. – Мы всегда ладили с ним, хотя я был всегда лидером из-за разницы в возрасте. Я был старше его на пять лет.
Да если бы было наоборот, он бы все равно был главным. Уж в этом можно не сомневаться!
Настроение у Лайэл резко изменилось. Все так же светило солнце, но прелесть зимнего дня перестала ее радовать. Стало даже холоднее. И разговор скомкался. И скоро совсем прекратился. Белый снег уже не вызывал радостного ощущения. А наоборот. Ей стало казаться, что она во всем мире одна-одинешенька. И так тихо кругом! Еле слышно щебетала какая-то птица, где-то шелестел, как шелковая нижняя юбка, ручеек. Они должны были бы уже выйти на шоссе, но, сколько она ни прислушивалась, шума проезжающих машин слышно не было. Возбуждение снова охватило ее. Как только покажется на шоссе машина, она выбежит и поднимет руку. Машина остановится и она скажет, что она в опасности, что ее держат здесь против ее воли. Никто не имеет права поступать так, пусть даже и муж!
Стараясь не обнаружить своего возбужденного состояния, она продолжала идти. Джордан не должен догадаться, что она задумала. Ее план удастся, если застанет Джордана врасплох.
Вот наконец и шоссе. Сердце у нее оборвалось. Снегу было столько, что машины просто не могли здесь и появиться.
Вдруг справа за деревьями Лайэл увидела мужчину. Совсем близко! Он шел прямо им навстречу. Огромный такой, в шляпе с пером и в охотничьей куртке хаки, С ружьем. Черный Лабрадор шагал рядом с хозяином, прокладывая себе дорогу по целине.
Лайэл стремительно рванулась навстречу охотнику и раскрыла было рот, чтобы позвать на помощь, как Джордан обхватил ее и резко повернул к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50