Она отпрянула, бутылочка упала на пол, и белые таблетки рассыпались по кухне. К счастью, бутылочка не разбилась и несколько таблеток в ней еще оставались. Джордан наклонился, взял бутылочку и спросил:
– Сколько нужно?
Голос его срывался. Похоже, что понервничал. Лайэл силилась что-то сказать, двигала губами, но так и не смогла ничего произнести. Он высыпал на ладонь две таблетки и протянул ей. Она отпила из чашки, попыталась проглотить их, но не смогла. Лекарство растаяло, и во рту стало горько.
Джордан собирал с пола таблетки. И тут до нее дошло! Ах вот оно что! Он решил, что она собирается «выскользнуть из западни», в которую он ее заманил, наглотавшись таблеток. Поэтому и ворвался сюда. Ну уж нет! Ничто не заставит ее добровольно уйти из жизни, оставить дедушку одного. Да он сразу же умрет!
Да, ловко Джордан использовал ее любовь к дедушке! И что же будет с бедным стариком теперь? Страх и отчаяние вновь овладели Лайэл. Она все стояла и слегка раскачивалась. Нужно что-то предпринять, но мозги отказывались соображать. Лайэл вернулась в гостиную и опустилась на диван перед камином. Голова по-прежнему раскалывалась. Лайэл откинулась на спинку дивана и плотно закрыла глаза.
Когда она проснулась, то обнаружила, что лежит на диване, под головой – подушка, одеяло плотно облегает ее со всех сторон. Головная боль исчезла, и Лайэл чувствовала себя лучше. Чуть приоткрыв глаза, она увидела, что Джордан сидит перед камином и не отрываясь смотрит в огонь.
Уже сгустились сумерки. За окном шел снег. Мерцал огонь в камине. Было тепло и уютно. Сон пошел на пользу. Лайэл лежала и обдумывала создавшуюся ситуацию. Сначала нужно вырваться отсюда. Когда она окажется среди людей, она уже будет в безопасности: не сможет же он насильно заставить ее вернуться к нему. При мысли, что ей нужно будет все-таки продержаться здесь сколько-то часов, а может и дней, ее охватил озноб. Нужно будет попытаться изобразить подобие нормальных отношений – возможно, ей удастся убедить его, что вины ее в гибели Поля нет никакой и что она всегда щадила чувства Поля. Может быть, Джордан, все это поняв, и сам ее отпустит.
Сбросив одеяло, Лайэл села и, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, спросила:
– Который час?
Джордан взглянул на нее и вместо ответа перевел взгляд на ее часики.
– Они остановились. Я вчера забыла их завести, – объяснила Лайэл, а голос опять предательски дрогнул.
– Что же такое было, что ты забыла их завести? – Он ухмыльнулся.
Лайэл залилась краской и опустила глаза.
– Начало пятого, – добавил он и спросил:
– Чаю или кофе?
– Что-нибудь, пожалуйста.
Не глядя на него, она встала с дивана и аккуратно сложила одеяло. Во рту была такая сухость, что, когда он принес чашку чая, она с жадностью ее осушила.
– Ты съешь что-нибудь? – спросил он таким тоном, будто она пришла в гости, когда ее не ждали.
Лайэл отрицательно покачала головой. Сама мысль о еде была ей невыносима и даже вызвала приступ тошноты.
– А ты хочешь есть? – теперь уже она задала вопрос.
– Интересуешься? Ну как же – супруга! Явное издевательство! Да, становилось все труднее и труднее поддерживать видимость. Но она и раньше не ждала, что с ним будет легко. Хорошо, сейчас она скажет что-нибудь нейтральное, чтобы заполнить затянувшуюся паузу. Но Джордан ее опередил:
– Выходит, ты не спала с Полем. А я-то был уверен, что спала.
– Я ни с кем не спала, – ответила Лайэл, не вкладывая в свои слова никаких эмоций. – А почему ты был уверен, что я спала с ним? – спросила она, помедлив.
– Он мне писал, вернее даже хвастался в одном из своих писем, что ты говорила, будто в постели он – фантастический любовник.
Какое бесстыдство! Но потом вдруг вспомнила обстоятельства, при которых она действительно позволила себе произнести эту реплику, ничего общего не имеющую с тем подтекстом, который отыскал в ней Поль, а теперь и Джордан.
Это было в конце лета. В один прекрасный воскресный день Поль заехал за ней и предложил поехать за город на пикник. Пока Лайэл укладывала провизию в плетеную корзинку, Митч сварила кофе.
– Почему бы тебе не поехать с нами, – предложила ей Лайэл.
Митч элегантно отказывалась:
– Ну вы же знаете старинную поговорку о том, что трое – это уже толпа. К тому же я собираюсь красить кухню.
– Ты, наверное, договорилась с Давидом встретиться? – спросил Поль, сидя на краешке стола и покачивая ногой в джинсовой брючине. Ну совсем мальчишка! Копна белокурых вьющихся волос, весь такой хрупкий в полосатой плотно прилегающей рубашке.
– Давид дуется на меня за то, что я не остаюсь у него на ночь. По правде сказать, ваш брат воображает, что нам прыгнуть к вам в кровать – что зубы почистить.
– Нет, у меня таких проблем нет. – Поль улыбнулся. Перехватив негодующий взгляд Лайэл, он добавил: – Исключая, конечно, Лайэл.
– А другие что, в очередь становятся? – Глаза Митч метали молнии.
Поль ухмыльнулся.
– Моя скромность запрещает…
– Хорошо, оставим в покое твою скромность, – вмешалась Лайэл. – Мы тебе верим. В постели ты неотразим.
– Если ты сомневаешься, не веришь мне на слово, – паясничал он, глядя на Лайэл с вожделением, – я могу это доказать тебе делом.
– Нет, спасибо, – ответила Лайэл тоном, не допускающим вольностей при обсуждении этой деликатной темы. – Прояви свои возможности хотя бы в этом, – кивнула она в сторону корзинки, которая никак не запиралась.
С трудом сохраняя спокойствие в голосе, Лайэл рассказала Джордану, как все было, и добавила:
– Как видишь, в том, что он тебе писал, есть малюсенькая доля правды.
Джордан молчал. Было видно, что он ей поверил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50