При неисполнении его наказов
следовало неизменное <воспитательное мероприятие> -
ремень. Вот почему мальчик был таким забитым и неуве-
ренным в себе. Вести себя так, как требовалось, было выше
его сил, и в то же время он боялся осуждения и наказания.
Пришлось немало потрудиться, терпеливо разъясняя
взрослым, что не надо ущемлять его мальчишеское <я> и
воевать с присущим ему темпераментом. Помогли мы и
матери избавиться от невротического состояния.
После того как бабушка и дедушка постепенно меня-
ли свое отношение к внуку, он все меньше боялся Бабы
Яги и Кощея, а потом этот страх и совсем исчез. Выровня-
лась речь, стало легче общаться со сверстниками. Полная
261
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
КОЩЕЙ, БАРМАЛЕЙ И ДРУГИЕ
нормализация состояния наступила только после того, как
ему разрешили встречаться с отцом. А через некоторое
время отец снова стал жить в семье. Впоследствии в шко-
ле мальчик уже не отличался от остальных ребят.
Второй случай. Девочка пяти лет буквально не отпус-
кала от себя мать, держа ее руку даже во сне, была беспо-
койной и обидчивой, заикалась при волнении. Заикание
возникло в два с половиной года, когда мать ушла к знако-
мым, оставив заснувшую дочь одну. Но уход не остался
незамеченным и, видимо, отразился в страшном сне, кото-
рый девочка помнит до сих пор: Баба Яга крадется к ре-
бенку из коляски и уносит к себе.
Почему же Баба Яга так поразила воображение де-
вочки? И кто она есть на самом деле? Это была мать -
тревожно-мнительная и одновременно <принципиальная>,
неуклонная в своих требованиях. Главная же беда заклю-
чалась в том, что дочь была нелюбима. Мать, конечно,
оказывала ей знаки внимания, дарила игрушки и одевала
как куклу. Но все это делала без души, без тепла, часто
раздражалась, прибегала к физическим наказаниям и уг-
розам.
Девочка не могла знать, что матери страстно хоте-
лось, чтобы у нее родился похожий на мужа мальчик, его
бы она любила так же беззаветно, как мужа... Но отец
любил дочь, и это вызывало ревность матери. Она чувство-
вала себя обделенной и выплескивала свое недовольство
на дочь, <приводя ее в порядок>, <ставя на свое место>.
Мать девочки скорее играла роль матери, чем была
ею эмоционально, душевно. Не отвечая в глубине души на
чувства дочери, она лицедействовала, как Баба Яга, разы-
грывая заботу и нежность и одновременно жестоко нака-
зывая девочку за обычные для ее возраста забавы и шалос-
ти. А дочь постоянно боялась, что мать уйдет, бросит ее,
забудет. И страх одиночества был прелюдией к ночному
262
ужасу. Мать ведь действительно ушла, как бы бросила ее,
а когда вернулась, застала дочь с перекошенным лицом,
полными ужаса глазами, кричащей на весь дом...
И здесь мы помогли дочери и матери - особенно
играми, в которых при перестановке ролей мать как бы
увидела себя в зеркале своего скрыто холодного отноше-
ния к дочери.
Еще один случай. Мальчик одиннадцати лет, беспо-
койный и ранимый, уже чрезмерно озабоченный, подвер-
женный различного рода опасениям и сомнениям, боящийся
сделать что-либо не так... Почему же он такой? Мать -
инженер по профессии - стремилась с самого начала вос-
питать у сына железную волю, рассудочность, умение ана-
лизировать, выверять каждый свой шаг. И мальчик рос
таким, <каким следовало быть>: говорил <как взрослый>,
но не умел общаться со сверстниками. Им он казался ка-
ким-то сухим, неестественным, чрезмерно вежливым, за-
нудным, обидчивым. На самом же деле он был не хуже
других - эмоциональным, непосредственным и отзывчи-
вым. Но мальчик боялся выразить эти чувства - они были
подавлены излишним рационализмом матери.
Нет, она физически не наказывала сына. Но зато без
конца стыдила, читала мораль, строго отчитывала и посто-
янно говорила, что он нехороший, не любит родителей,
думает только о себе и из него может получиться бог знает
что. Как и дедушка в предыдущей истории, она считала
нарастающую нервность сына, неразрешимые для него пере-
живания проявлением несобранности, недостатка воли и
все более усиливала свои требования. Отец же всецело
находился под влиянием жены и не имел своего слова в
семье.
При беседе выяснилось, что у мальчика было много
идущих из дошкольного возраста страхов. До сих пор он
помнит страшный сон в три года: <Баба Яга утопила в
263
НЕВРОЗЫ У ДЕТЕЙ
Глава 18
реке человека, он пытался выбраться, но водоросли обви-
вали его, и он утонул. Затем Баба Яга пробралась на дачу
и стала угрожать, что съест всех, кого найдет. Я спрятался,
а потом подумал, что лучше прямо выйти, и вышел. И тут
увидел, что Баба Яга - современная и что в руках у нее -
фломастеры. Тогда я, набравшись смелости, попросил их.
Но Баба Яга сказала: "Ты эгоист">. На этом сон оборвал-
ся, и дальше, по словам мальчика, была какая-то пустота.
Видимо, его ранило, что Баба Яга так обошлась с
ним: ведь точно так же обращалась с ним мать, не доверяя
его возможностям, угрожая и уничтожая фактически его
эмоциональность и душевность, способность к собствен-
ному видению мира. А ведь собственный опыт ребенка
неповторимо своеобразен и составляет часть разнообра-
зия, имя которому - сама Жизнь. Как и Баба Яга, мать не
разрешала ему быть самим собой, играть в игры, в которые
играют все дети, рисовать каракули, веселиться и шуметь,
быть счастливым и уверенным в себе, И забывала о малом:
купить фломастеры, подарить копеечную игрушку, погла-
дить по головке, пожалеть, приласкать. Недаром же маль-
чик увидел во сне, что кто-то утонул. Утонули его чувства,
радость жизни и радость детства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113