Ему хотелось поймать ее губы, почувствовать, как они раскроются, когда он прижмется к ним; хотелось знать, что Сара пробудет с ним долго, достаточно долго, чтобы он успел запомнить форму, ощущение и вкус ее губ. Но вместо этого Мак схватился за костыли.
– Нам лучше вернуться, – сказал он резко, чего и сам не ожидал, – у меня еще куча дел дома.
Сара кивнула, подождала, пока он взберется на лошадь, чтобы привязать его костыли к седлу, и легко вскочила в седло. Мак поймал себя на том, что восхищается ее умением ездить верхом, той грацией, с какой она сидела в седле. У Сары была своя, особая связь с лошадьми. Когда они вернулись в конюшню и Сара попросила разрешения почистить лошадей, Мак без колебания доверил их ей. И когда, заменив колеса на тракторе, он вернулся в конюшню, обе лошади сияли чистотой и смирно стояли в своих стойлах.
– Что ты сделал с Джастис? – изумленно спросил у отца Якоб, когда они вдвоем заменяли в загоне ограду, которую лошадь почти перегрызла своими крепкими зубами.
– Это не я, а Сара, – ответил Мак, держа в зубах гвоздь. – Это она почистила и Джастис, и Патчиз. – Он выплюнул гвоздь, приставил его к доске и забил тремя точными ударами молотка.
– Как ты думаешь, нельзя ли попросить ее остаться у нас еще на пару деньков? – спросил вдруг Якоб. И в ответ на удивленный взгляд отца добавил: – Я серьезно. Было бы очень удобно, если бы она осталась.
Тут до них донесся голос Сары.
– Ужин готов! – позвала она нараспев. – Пора ужинать!
– Теперь ты понял, что я имел в виду? – улыбаясь, спросил Якоб у отца. – Очень удобно.
Маку пришлось с этим согласиться, когда они с Якобом минуту спустя прошли на кухню и он кинул шляпу на холодильник. От запаха жареной курицы и перца чили у него потекли слюнки. Стол ломился от блюд: размягченные маисовые лепешки, разогретая фасоль, томаты, тарелка с мелко нарезанной сочной, поджаристой курицей.
– Ого! Вы только посмотрите! – раздался из гостиной голос Майкла. Мак и Якоб переглянулись и с неохотой направились к нему. От увиденного в гостиной брови Мака удивленно поползли вверх. Майкл стоял посреди комнаты и кружился, размахивая руками.
– А наверху то же самое! – радостно выкрикивал он. – Все здесь пропылесосено, ни одной пылинки не осталось, все блестит, и повсюду вазочки с цветами! Вы должны это увидеть! А ванная! Пап, помнишь то темное пятно на кафеле? Его нет!
– Это отбеливатель, – послышался за их спиной голос Сары, которая неслышно спустилась по лестнице. – Все, что потребовалось, – две-три капли этого вещества.
Когда Мак увидел Сару, идущую прямо к нему, он забыл и о своей усталости, и о дергающей боли в ноге. Сара сменила джинсы на светло-зеленые шорты и надела одну из тех блузок в цветочек, которые, видимо, ей очень нравились и которые напоминали Маку правильные английские парки. Он впервые увидел ее с распущенными волосами. Они были убраны с боков золотистыми заколками и мягко ниспадали на плечи. У Мака появилось огромное желание погладить их. Но вместо этого он улыбнулся и сказал:
– Смотрится великолепно. Но ведь ты уже убиралась вчера. Я, например, заметил, что с телевизора пропали теннисные туфли.
– Вчера я прибиралась, а убиралась сегодня, – разъяснила она такую очевидную разницу. – Сегодня вечером впервые мне выпала возможность заняться этим по-настоящему. И это – штраф за оставленные утром немытые тарелки.
– Боже, Майкл, не смей! – завопил Якоб, когда его младший брат собрался сесть на софу. – Ты все испачкаешь!
– Ничего страшного, – смущенно сказала Сара, видя, как Майкл вскочил и стал разглаживать диванную подушку. – Пойдемте есть, пока не остыло.
Она направилась на кухню, а Мак задумался над тем, чего же ему хотелось больше: наслаждаться исходящим от нее запахом духов или ожидающим их ужином. .
Мак подумал, что Сара уже достаточно наубиралась, когда они поужинали и уселись в гостиной смотреть фильм по видео: он – в мягком кресле, а мальчики – развалившись на полу. Но когда Якоб и Майкл, извинившись, пошли наверх спать, Сара немедленно начала прибирать за ними. Она сложила большой пуховый свитер, оставленный Майклом на краю кушетки, поправила подушку, которую брал Якоб, – и все это с таким рассеянным видом, словно не задумывалась над тем, что делает. Она беспокойно расхаживала по комнате за креслом Мака, расставляла вещи по местам и подбирала с ковра каждую пылинку.
Завтра ее уже здесь не будет, подумал Мак. Он не верил в то, что Сара могла надолго оставаться на одном месте, – она уже была готова пуститься в путь. Его мысли постоянно возвращались к этой теме, подобно тому как язык постоянно возвращается к больному зубу в ожидании резкой, острой боли. Ее неугомонность раздражала Мака, он свернул газету, которую просматривал, и бросил ее на пол. Он никак не мог просить ее остаться, видя, что она готова уехать в любую минуту. Мак тщательно продумывал слова, разные варианты на всякий случай, наперед зная, что он ими не воспользуется. Никогда. И по тому, как он наблюдал за ней, расхаживающей по комнате, жадно слушал ее речь, впитывал ее тепло, ее запах, как нетерпеливо жаждал услышать ее голос, Мак чувствовал, что чем скорее она покинет этот дом, тем быстрее наступит мир в его душе.
– Можно мне от тебя позвонить? – неожиданно спросила Сара.
Мак виновато вздрогнул, как будто она могла прочесть его мысли.
– Конечно.
Он сделал вид, что снова листает газету. Он слышал, как в холле за его спиной она набирала номер, и настроился на бесцеремонное подслушивание разговора.
– Привет, дорогая, это мама.
Ах, это ее дочь. По репликам Сары Мак силился понять, о чем идет речь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50