Я позвонил в колокольчик, приглашая Типа, но вошла почему-то Машенька.
Она принесла мне бокал ананасового сока и соломинку. Подавая мне бокал, она как бы невзначай, дотронулась до моего голого под халатом колена.
Нет, умышленное движение ее не вызвало у меня никаких эмоций. В эту минуту я готов был променять всех своих жен на одну лишь Веронику Абрамовну. «Счастье мое, свет очей моих…» Смысл своей жизни я видел теперь только в ней. Чем дальше отдаляли ее от меня, тем больше я тянулся к ней.
— Ваше величество, хотите, я вам сделаю даоский массаж? — предложила Машенька.
— Ну что ж, делай, — обречено согласился я.
Она разложила меня на софе и принялась растирать мои затекшие ноги. Под ее умелыми пальцами потеплевшая кровь быстрее понеслась по артериям, но как только она дошла до паха, я тут же остановил ее властным движением руки:
— Достаточно, милая, ты можешь идти.
Еще вчера я был счастлив от привалившего мне количества жен, а сегодня уже не мог ни о ком думать, кроме Вероники.
И ведь обыкновенная блядь, а как прикипел-то. Кажется, от короны бы отказался ради нее.
Почему ты назвал ее блядью, а ты то сам кто был — ничем не лучше и не выше ее. Рядовая, серая и ничтожная личность. Она человек, прежде всего и именно за это ты ее полюбил.
Что-то непонятное творилось со мной. Может быть, не зря жена всегда считала меня тюфяком? «Таких как ты, говорила она, любая, даже неумелая баба мигом подберет». А ведь на практике так оно и вышло: отнеслась ко мне Вероника по-человечески и чувство благодарности мгновенно переросло в любовь. Но с другой стороны я жил двенадцать лет со своей ныдлой и никто меня не подобрал вроде бы. Наверное, она психологически подавляла во мне мужское начало и подбирать-то, собственно, было уже нечего.
Самое ужасное, когда женщина пилит, нудит и придирается. Ни одно светлое чувство не выдержит под этим тройным натиском, и именно сей тройственный союз, подтачивает основы брака в частности и личность мужчины вообще.
Машенька удалилась, а я сморенный под ее ласковыми руками, заснул и проспал даже ужин: метрдотель не посмел будить меня, потому что с утра я был не в духе.
Глава 16
Тренинг
Проснувшись, я вновь увидел перед собой Машеньку. Она принесла на подносе небольшую шкатулку с набором чугунных гирек.
— А это зачем? — удивился я.
— Даосская система, — пояснила Машенька, — рекомендует мужчине носить на пенисе тяжести.
— Скажешь тоже, — расхохотался я.
— Я вполне серьезно, Ваше величество, ношение тяжестей развивает половую силу и выносливость мужчины.
— Что я должен делать?
Машенька лукаво улыбнулась:
— Привяжите к Илюшеньке вот эту стограммовую…
Еще в первую нашу встречу, она нарекла «мальчика» Ильей Муромцем и сейчас говорила о нем с таким благоговением, что я невольно проникся к ней благодарностью.
— А Он не оторвется? — пошутил я.
— На то он и Муромец, — сказала она, — выдюжит. Походите с нею недельку, а там поменяем вес.
Машенька вышла, а я приладил гирьку к срамному месту и прошелся немного по кабинету с оттянутым членом. В общем, ничего, хотя какой-то дискомфорт, конечно же, ощущался.
Через два часа я привык к гирьке и уже не замечал ее.
Походка, правда, у меня изменилась, и теперь я ходил как моряк в раскачку. Но зато уже совершенно точно знал, на каком именно флоте служил Тип, и какие эсминцы он брал на абордаж.
Первые результаты подобной тренировки я ощутил спустя неделю. Во время ночных эрекций Илюша проявлял такую гигантскую мощь, что свободно поднимал байковое одеяло, которым я укрывался. Вообще-то из царской каптерки мне выдали пуховое одеяло, но я решил не изменять своим привычкам и предпочел байковое.
По указанию Машеньки я пошел на двести граммовую гирьку. Через неделю я и к ней привык, но поднимать планку далее, у меня не хватило духу. Черт его знает — вдруг и в самом деле оторвется. Машенька все пыталась развеять мои опасения, утверждая, что иные спортсмены носят в штанах килограммы. Но я решил не форсировать события, поскольку и так мои достижения в сексе были на грани фантастики, и все, чего я хотел — это закрепить и стабилизировать свои успехи. Кстати, и сон у меня улучшился, по утрам меня было теперь не добудиться.
Хорошее питание, продолжительные душещипательные беседы с Вероникой и ежедневный гиревой спорт свели на нет мой хронический недосып.
Глава 17
Насилие
Поднявшись с постели как-то утром, я увидел перед собой Типа, который преданно дожидался моего пробуждения:
— Ваше величество, — сказал он дрогнувшим голосом, — мои люди добыли пленку, где рав Оладьи насилует Веронику Абрамовну.
— Не правда!
Невыносимо острая боль полоснула меня по сердцу.
— Нет, к сожалению, это правда, — Тип высморкался, как будто пытался справиться с потрясением.
Я причислял себя к разряду людей неспособных на убийство, но в эту секунду я не мог справиться с сильным желанием придушить Типа. Я понимал, что он не имеет к страшному известию никакого отношения, но горестная весть эта причинила мне нестерпимую душевную боль, и уже потому он заслуживал казни.
Тип включил видео и я увидел то, что не забуду до конца своих дней.
Звука не было и качество съемки оставляло желать лучшего, но почти каждой клеткой своего тела я болезненно и чутко воспринимал все, что происходило на экране.
Старый пес, путаясь в полах своего длинного халата, ходил вокруг Вероники и в чем-то горячо убеждал ее. Нетрудно было догадаться, что именно он от нее добивается. Вероника не уступала. В какой-то момент у этого козла иссякло терпение, и он позвал на помощь трех своих прислужников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28