Хозяин Мэгги шел в нескольких ярдах позади собаки. Накрахмаленная белая рубашка обтягивала его широкие плечи. Две верхние пуговицы были расстегнуты, галстук свободно болтался на шее. Черные брюки с острыми, как мачете, складками скрывали его мускулистые ноги. Она взглянула в полные страсти глаза Рика и почувствовала, что ей трудно дышать.
Он взял у нее корзинку одной рукой, другой обнял ее за талию и прижал к себе, целуя так, что у нее закружилась голова и подкосились колени.
У него был вкус мяты и голодного мужчины, и от него восхитительно пахло. Она, в свою очередь, почувствовала, как растет ее голод — и не к кушаньям из гастронома и шоколадным эклерам у нее в корзинке. Она обвила руками упругий торс Рика, прижала свои нежные груди к его груди и сплела язык с его языком, чувствуя его жар.
Рик застонал и отшатнулся.
— Пожалей меня. Нам лучше войти в дом, пока нас не арестовали.
Он переплел пальцы с пальцами Лили и повел ее по тропинке. В ее звездный день вторглась отрезвляющая мысль. Испытала ли такое чувство ее мать, когда встретилась с отцом Лили? Казалось ли ей, что сердце и легкие вот-вот вырвутся из груди? Желала ли она делать все, что попросил ее любовник, чтобы он остался с ней еще на одну минуту? Была ли она так влюблена, что не думала о неизбежном конце их романа?
Рик поставил корзинку на кухонный стол и повернулся. Лили заморгала, пытаясь отогнать печальные мысли.
— Лили?
— У меня есть два часа, потом я должна встретиться с Трентом на фабрике. — Она провела пальцем вниз по застежке его рубашки и повертела в руке пряжку ремня Рика. Все лучше, чем смотреть ему в глаза, в которых застыли многочисленные вопросы.
Он резко втянул воздух.
— Голодна?
Она поняла, о чем он спросил.
— Очень.
Рик застонал, поднял ее на руки и направился к лестнице. Лили уткнулась лицом в его шею и грустно улыбнулась. Она уже стала привыкать к тому, что мужчина носит ее на руках.
Рик не мог понять чувств, которые заполняли его сердце. Он никогда не встречал женщины, которая физически подходила бы ему до такой степени, но, как бы им ни было хорошо вместе в постели, он едва знаком с Лили Уэст.
— На что это было похоже — расти без отца?
Она замерла и попыталась отодвинуться, но он прижал ее к себе и поцеловал в лоб.
— Нам надо поесть, или у нас не останется времени.
— Времени у нас полно. — Он повернулся лицом к ней. — Мы с отцом не находили общего языка, но он всегда оставался поблизости, и у меня был дедушка. Не могу себе представить, что я не знал бы, кто мой отец. Должно быть, это было тяжело в таком маленьком городе, как наш.
Лили колебалась.
— Я знала, кто он. — Он с трудом мог разобрать ее шепот, но чувствовал ее боль, громкую и отчетливую. — И он мог знать, кто я. Но он не хотел иметь с нами ничего общего.
К горлу Рика подступил комок. Может быть, отец и не любил его так сильно, как свои драгоценные деньги, но он обеспечил ему надежный дом, дал образование.
Он поцеловал ее в висок.
— Мне очень жаль. Он мог помочь твоей матери деньгами?
Лили фыркнула.
— Его отец заплатил нам, чтобы мы забыли о существовании их семьи. Он еще пригрозил, что если моя мать когда-нибудь расскажет, кто отец ее ребенка, то он вернется и потребует ферму, которую она купила на отступные деньги.
— Но ты его не забыла.
— Нет.
— Тяжело расти без отца?
Она высвободилась из его объятий и уселась на край кровати, забрав с собой простыню.
— Я не знала, что я незаконнорожденная, пока мне не исполнилось восемь лет. Тогда мне это сказали в школе. Мама вышла за Уолта, когда мне было десять. Он был замечательный. Он усыновил Трента и меня и делал все, что полагается делать отцу. Я ходила за ним как тень. Но, к сожалению, к тому времени я уже успела узнать, что не нужна своему отцу.
Рик сел позади нее и обхватил ее ноги своими. Он прижал Лили к своей груди и обнял. Ее отец оказался таким же бессердечным сукиным сыном, как и его собственный.
— Это его потеря, Лили. Он упустил случай познакомиться с замечательной дочерью.
Она потянулась назад, ласково провела рукой по его подбородку и улыбнулась ему грустной улыбкой.
— Спасибо.
Рик повернул ее к себе, снова уложил на кровать и показал ей, как сильно он к ней привязан. Он не позволит себе в нее влюбиться, потому что любовь к Лили принесет ей только лишнюю боль, а этого она испытала уже достаточно. Она была достойна мужчины получше, чем сын Бродерика Фолкнера.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В шесть часов утра раздался телефонный звонок. Лили вздрогнула, кофе из ее кружки выплеснулся на газету.
— Алло?
— Доброе утро. Золушка. — От глубокого голоса Рика у нее по спине побежали мурашки.
— Доброе утро.
— У тебя все в порядке?
— Да, я как раз жду звонка.
— Но не от меня. Я должен ревновать?
Она не могла удержаться от смеха, услышав ворчание в его голосе.
— Нет, Рик, тебе незачем ревновать. Я жду, чтобы мне перезвонили насчет пары заявок.
— Хорошо. Приезжай на обед сегодня вечером.
Чем скорее она отвыкнет от него, тем легче ей будет порвать с ним окончательно.
— Рик…
— Придут мои соседи Линн, Сойер и Картер.
Мы готовим бифштексы на рашпере. Я хочу, чтобы ты с ними познакомилась и чтобы они познакомились с тобой.
Он хотел, чтобы она познакомилась с его друзьями? Как все-таки приятно.
— Мы должны решить, как действовать завтра вечером. И… Лили, обязательно проведи у меня ночь. — Он повесил трубку, прежде чем она успела прийти в себя и возразить.
Лили жадно допила кофе. Встреча с друзьями Рика значила многое. Это давало ей надежду, заставляло верить, что после бала у них мог быть шанс…
Не надейся на многое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38