— Сейчас я смогла бы съесть целого вола.
Он остановился на крыльце и повернулся к ней. Его глаза сияли, вокруг них явственно обозначились морщинки.
— Тогда мне грозят неприятности, потому что все, что я могу подать к бифштексам, — это печеный картофель, салат и вишневый пирог, который я купил в булочной.
— Это подойдет.
У него вырвался смешок.
— Ты сговорчивая.
Лили словно ударили. Когда-то в школе ее дразнили мальчишки, спрашивая, так же ли она сговорчива, как ее мать. В маленьком городке, где всего одна средняя школа, не было секретов.
А поскольку Лили запрещали говорить, кто ее папа, все решили, что она не знает. И существовала только одна причина, почему женщина не знает, кто отец ее ребенка. У нее было слишком много любовников.
Неужели Рик решил, что она сговорчива, потому что она ответила на его поцелуй? Она повернулась, собираясь вернуться к машине и уехать.
Сообразив, что ляпнул что-то не то, Рик схватил ее за руку.
— Разреши, я уточню. Ты сговорчива в том смысле, что тебе легко угодить.
Она пошевелила пальцами, пытаясь высвободиться, но Рик не отпускал ее.
— Твоя одежда промокла, ты замерзла. Пойдем, ты примешь горячий душ, согреешься. Я нашел пару платьев, которые могут тебе подойти.
Она бросила на него осторожный взгляд, но не уловила непристойных намеков в его замечании. Рик придержал для нее парадную дверь, вошел в дом следом за ней, после чего стал подниматься по лестнице. Лили остановилась.
— Куда ты идешь?
— Единственная отремонтированная ванная моя, — ответил он, обернувшись, но не сбавляя шага.
Хватит, Лили, тебе двадцать пять лет. Ты вполне можешь принять душ, пусть он и принадлежит мужчине. Он же не просит тебя принять душ вместе с ним.
И Лили поднялась по лестнице вслед за Риком.
В его спальне не оказалось сюрпризов. Она уже побывала здесь раньше. Но не с Риком. В его присутствии большая комната показалась маленькой. Потом он направился в смежную с ней ванную, и Лили проследовала за ним.
Рик поставил ее мешок на гранитный стол в ванной возле толстых полотенец цвета весенней листвы и нового куска мыла.
— Все, что тебе понадобится, должно быть здесь. Если я что-то забыл, просто крикни.
Она оглядела хорошо оборудованную ванную комнату.
— Ты предусмотрел все. Спасибо.
— Бифштексы будут готовы минут через двадцать. Тебе нужно больше времени?
— Нет, я успею.
Дверь за ним закрылась. Лили быстро разделась и встала под горячий душ. Ее замерзшая кожа медленно согревалась, и Лили потянулась за мылом. Мысль, что Рик каждый день стоит голым под этим же душем, не давала ей покоя.
У нее даже свело желудок. Должно быть, она слишком голодна, решила Лили. Она быстро вымылась, ополоснула ставшую чувствительной кожу, вышла из-под душа и вытерлась полотенцем.
Ее внимание привлек флакон одеколона. Интересно, этот ли аромат она почувствовала, когда Рик оказался слишком близко? Обернувшись полотенцем, она завязала его узлом на груди и взяла флакон. Как только она сняла крышку, ее ноздри окутал древесный аромат свежего воздуха,. который напомнил ей о Рике. Она вдыхала благоухание сосны, кедра и терпкий, острый запах зеленых яблок.
В дверь неожиданно постучали. Флакон выскользнул из ее пальцев, упал на гранитный стол и разбился.
— Ой!
Дверь резко открылась.
— У тебя все в порядке? Я слышал, как разбилось.., стекло.
Она в ужасе уставилась на Рика. Он, в свою очередь, уставился на нее. Окинул взглядом влажные волосы, обнаженные плечи и, наконец, ноги. Набрал в грудь воздуха и медленно, глубоко вздохнул.
— Я.., э-э.., разбила твой одеколон. Извини. Она прижала к груди ткань и прокляла свой рост.
Нижний край полотенца едва доходил до ее бедер. — Тебе что-нибудь понадобилось?
Он поднял глаза, встретился с ней взглядом, и у нее перехватило дыхание. Его зрачки расширились так сильно, что голубые глаза стали черными. Ноздри раздувались.
— Bо дворе олени. Сегодня вечером их восемь. — Его голос звучал хрипло. Он облизал губы, и губы Лили мгновенно пересохли. — Лили?
Она попыталась стряхнуть чувственный туман, окутывавший ее мозг.
— Я куплю тебе другой одеколон.
— Забудь об этом. Флакон был почти пустым.
У меня есть новый в шкафчике. Ты ведь не порезалась? — Он шагнул вперед, она подалась назад, и тут ее ногу пронзила острая боль. Она резко втянула воздух и приподняла ступню.
— Не двигайся. На полу стекло. — Рик решительно взял ее на руки и отнес к себе в спальню.
Прежде чем она успела прийти в себя, он положил ее на кровать. — Дай-ка я посмотрю, глубоко ли ты порезалась.
Он обхватил ее ступню рукой, опустился на колени рядом с кроватью и вытащил из тумбочки фонарик. Она одной рукой сжала слабеющий узел между грудей, другой — вцепилась в кайму полотенца и попыталась не раздвигать колен, пока он осторожно ощупывал ее пятку.
— Стекло осталось здесь, внутри. Разреши, я схожу за походной аптечкой. — Он опустил ее ступню и поднялся.
— Я могу его сама вытащить.
— Конечно, можешь, но ты на моей территории. Это значит, что я должен быть врачом, а ты пациентом.
— Только поторопись, ладно? Болит, как.., э-э… очень.
Он скрылся в ванной и появился спустя несколько секунд с маленькой пластмассовой коробочкой в руках. Снова опустился на колени и осторожно обхватил ее ступню большой теплой ладонью. Вверх по голени Лили побежала дрожь, и она даже обрадовалась острой боли от перекиси, потому что та привела ее в чувство.
— Не шевелись. — Рик извлек осколок пинцетом, и Лили вздрогнула. Он поднял глаза. — Ты в порядке?
Она выпрямилась.
— Конечно. Ты же не думаешь, что я упаду в обморок из-за осколка, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38