– Ну и? – спросил Певерил напряженно. – Какое это имеет отношение ко мне?– Они говорили о вас, – обожающим взглядом она вглядывалась в Певерила. – Вы всегда были добры ко мне, сэр, и мне дана возможность предупредить вас.Подумав об опасности, Певерил взял Раббину за локоть и потащил в тень просеки. Спрятавшись там, он внимательно слушал, пока Раббина повторила то, что услышала.– Миссис Динглфут рассказывала Айвору, как готовятся решетки, внизу у кузнеца, для окон ее светлости.– Как ужасно… – бормотал Певерил. – Хуже, чем я предполагал.А Раббина продолжала. Поскольку парочка в комнате управляющей упомянула Певерила Марша по имени, Раббина осталась за дверью, чтобы подслушать. Оказывается, Флер написала ему, и Айвор сообщил миссис Динглфут о том, что его светлость обнаружил записку, которую леди Чевиот послала, призывая Певерила на помощь. Сначала барон Чевиот проинструктировал Айвора разыскать Певерила у Растингторпов и отхлестать его, однако потом его гнев остыл, так как Певерил был в этот момент под покровительством маркизы. И даже Чевиот не осмелился учинить скандал под крышей ее дома. Богатый маркиз был близким и слишком могущественным соседом. Дензил порвал неосторожное письмо Флер, поэтому Певерил никогда не получит его. Если Певерил вернется в Кедлингтон, то Айвор имеет разрешение побить художника и затем выкинуть его из Кедлингтона. Леди Чевиот никогда больше не увидит своего поэтического художника.– Итак, вы видите, – закончила Раббина, – что не должны возвращаться в дом. Мистер Айвор может убить вас.Певерил стоял молча, с минуту ломая голову. Он был мирным человеком, но не трусом. Он не учился ни драться, ни стрелять, ни защищать себя от физического нападения. Да это и не способ помочь Флер. Нет, он должен быть более хитрым, чтобы спасти Флер от ужасной судьбы, которая нависла над ней с тех пор, как она приехала сюда.Раббина вспомнила кое-что еще.– Там большая свирепая собака, охраняющая ее светлость день и ночь до тех пор, пока не сделают решетки на окнах.– Ах, – воскликнул Певерил. – Белая овчарка?– Да, Альфа. Я слышала, как миссис Динглфут говорила, что собака сидит у окна, и, если ее светлость двинется к окну и, более того, попытается открыть его, овчарка вцепится зубами в ее светлость.Певерил вздрогнул. Он хорошо знал, какой свирепой могла быть Альфа. Даже валлиец боялся ее. Бедная нежная леди! О, что за чудовище был Дензил Чевиот! Подумать только, было время, когда Певерил Марш думал о нем, как о прекрасном и благородном человеке. Затем неожиданная мысль поразила юношу, и краска вернулась к его щекам: с ним Альфа всегда была на удивление послушной и смирной; многие из старых слуг заметили, что они никогда не видели собаку более дружелюбной к кому-либо. Это могло принести огромную пользу.Раббина продолжала говорить, а ее грубые пальцы теребили пучок крапивы, которая росла рядом с ними. Певерил последовал ее примеру и пробормотал себе:– Ухватись покрепче за крапиву, и тогда они не обманут тебя. Да, я должен последовать примеру этой маленькой девушки. Я провел слишком много времени, рисуя прекрасные портреты, собирая лилии, глупо мечтая. Сейчас я должен действовать, даже если потребуется жестокость, ибо насилие применено к той, которая является идеалом моей души. Господи, дай мне силы и мудрость, в которых я очень нуждаюсь!Он не услышал, что Раббина сказала ему, но схватил ее за руку.– Ты когда-нибудь видела баронессу? Ты бы сделала для нее добро, даже если будешь подвергать себя опасности? – сказал он хрипло.Раббина кивнула головой.– Я видела ее однажды и подумала, что она самая красивая и жалостливая. Я охотно бы сделала добро и ей, и вам, мистер Певерил, кто был так добр ко мне.– Тогда ты сделаешь, – сказал Певерил. Глава двенадцатая Флер неподвижно лежала под изорванным в клочья бельем и кружевом. Она не осмелилась двигаться, пока не стемнело. Чуть раньше она выпила немного супа, которого миссис Динглфут принесла ей, да и то только потому, что женщина силой заставила ее сделать это.– Мы не заставим тебя голодать до смерти и не позволим говорить людям, что его светлость поступил с вами жестоко, – сердито проворчала женщина. – Выпей все до капли!Миссис Динглфут ушла, замкнув за собой дверь, а Флер ощутила ужас от белой овчарки, лежащей у одного из окон, которое было оставлено открытым, чтобы дать животному свежего воздуха, поскольку ночь была очень теплой.Собиралась новая гроза; черные тучи накатывались из долины. Света не было, и Флер только смутно могла различать очертания овчарки, но хорошо слышала ее тяжелое дыхание. Флер чувствовала, как пот стекает по ее конечностям при одной мысли, что животное может прыгнуть на нее и вонзить свои клыки в ее плоть. Она лежала в оцепенении, хотя ей было необычайно неудобно. Ей не позволили ни умыться, ни расчесать волосы. Ее губы были сухими и воспаленными; она еще полностью не выздоровела после родов. Воспитанная как деликатная леди, она никогда прежде не испытывала такого грубого насилия и лишения таких вещей, как теплая вода и мыло, щетка и расческа для ее волос, чистое белье. Она не верила, что какая-нибудь живая леди когда-либо испытывала нечто подобное от рук своего мужа. Неужели намерение Чевиота состояло в том, чтобы довести ее до сумасшествия и тем самым освободить свою совесть и чувствовать себя правым, замкнув ее от мира?Ночь казалась необычайно долгой. Она не могла спать от напряжения и сознания, что боится двигаться из-за животного, охраняющего ее.Вдруг она услышала низкое рычащее урчание Альфы. Флер села, ее сердце забилось быстрее. Что услышало животное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80