Я сидела, поигрывая замком своей сумочки, и была не в силах произнести ни слова.Такси остановилось у дома Диксон-Роддов. Я почувствовала, что почти ненавижу это здание. Сегодня вечером мне будет в нем так печально и одиноко. Проведенный с Ричардом день был настоящим колдовством. Но ничего хорошего из этого не выйдет. Я поняла все. Он не мог сделать меня счастливой… Он мог лишь показать мне краешек того душевного мира, в который я никогда не смогу войти и о котором буду только напрасно мечтать.Я вспомнила других мужчин, с какими была знакома. Одному или даже двоим из них, как и бедному Пату, представлялось, что они влюблены в меня. Но они не выдерживали никакого сравнения с Ричардом.Я повернулась к нему и глухо проговорила:– Ну что ж, еще раз большое спасибо. До свидания.Сняв шляпу, он протянул свою руку и резко сжал ею мою. Этот его жест был неожиданным, и от прикосновения его руки по всему моему телу пробежала дрожь. Думаю, что я побледнела, но он не заметил этого в тускло освещенном такси.На лондонских улицах быстро наступали сумерки. Казалось, ему уже удалось разрешить ту проблему, которая мучила его все время, пока мы ехали из Кенсингтон-Гарденз. Он больше не хмурился и произнес:– Может быть, завтра мне придется уехать по делам в Париж. Но через день-два я вернусь. Вы позволите позвонить вам? Не захотите ли вы еще раз пойти на балет или на какой-нибудь хороший концерт? Или пойдемте в театр. Может быть, вы захотите посмотреть какую-то интересную пьесу. То есть, конечно, если вам не наскучил усталый бизнесмен.Последние слова он произнес со смешком. Мне сразу стало весело… неимоверно весело. Сердце забилось от радости, и снова все было хорошо.– О, это было бы великолепно! – воскликнула я. – И конечно же, мне с вами совсем не скучно! Как вы можете так говорить? Вас очень интересно слушать!– Вы слишком молоды, поэтому так и говорите! Я запротестовала:– Это правда! Никому бы и в голову не пришло называть вас стариком! Вы ненамного старше меня!– Если считать по годам, то лет на десять, а по жизненному опыту я старше вас лет на сто, – улыбаясь, проговорил он.Я тоже улыбнулась ему, и мы тепло и дружески посмотрели друг на друга.– До свидания, – сказала я, – и еще раз спасибо вам, Ричард.Внезапно мной овладела застенчивость, ибо мне стоило большого труда назвать его по имени. Потом я вспомнила, что он все еще крепко сжимает мои пальцы. Я осторожно высвободила свою руку, и он сказал:– До свидания, Розелинда! Берегите себя!Вот и опять он уехал, а я осталась одна в этом большом доме, одна, если не считать Бенсон, которая уговаривала меня выпить чаю и ворчала, потому что позвонила хозяйка и сказала, что они возвращаются в Лондон сегодня вечером вместо завтрашнего утра. Это означало, что Бенсон самой придется готовить ужин, потому что кухарки не было. Такие беззаботные люди, совсем не думают о других, с презрением говорила Бенсон, может быть, хоть я ей помогу. Бенсон частенько обращалась ко мне за помощью. И хотя это не входило в мои секретарские обязанности, но мы были с ней друзья, и она тоже часто оказывала мне небольшие услуги. Я ответила, что, конечно, помогу, и стала пить чай, не обращая внимания на то, что она ворчит. Сердце мое пело, а мысли были далеко-далеко… Они следовали за Ричардом Каррингтон-Эшем, который ехал в клуб «Юниор Карлтон».Опять я увижу его. Он хочет видеть меня…Не было ли это сумасшествием? Не потеряла ли я разум, если позволила, чтобы между мной и этим мужчиной, который был женат и имел дочь, развивались пусть даже самые платонические отношения?!Кажется, я об этом не думала. Впервые за всю мою жизнь меня закружил ураган эмоций и какая-то огромная сила унесла за границы разума и осторожности, разрушив мои прежние жизненные принципы.Я влюбилась в Ричарда, и дороги назад для меня не существовало! «Конечно же, – сказала я себе, – он не может полюбить меня. Для него я была смешной крошкой, которую он иногда сравнивал со своей дочкой; может быть, ему было немного жаль эту крошку, и он хотел ей добра. Совершенно очевидно, он был добрым и мягким человеком. Но с его стороны все это не имело никакого отношения к любви. Наверное, он был безумно влюблен в свою жену, о которой никогда не говорил, или в какую-нибудь другую красивую и обаятельную женщину из его среды…» – так думала я, но все это не имело никакого значения. Его отношение ко мне не могло изменить мои чувства к нему.Вместе с Бенсон я спустилась в столовую, чтобы помочь ей накрыть на стол, двигаясь машинально, как во сне. 4 Теперь моя жизнь состояла из ожиданий звонков Ричарда и полной пустоты, когда их не было, или лихорадочных восторгов, когда я слышала его голос. И хотя я понимала, что, наверное, мои чувства не соответствуют его чувствам – я гораздо сильнее тоскую и больше радуюсь, – но по крайней мере ему все же нравилось быть со мной и хотелось видеть меня снова и снова.После того воскресного концерта, когда Ричард вернулся из Парижа, он водил меня на «Жизель». Как и «Лебединое озеро», этот балет мы тоже оба любили. И мне снова было хорошо, так как я была вместе с Ричардом. Как приятно было смотреть спектакль и сознавать, что рядом с тобой человек, который может дать тебе много нового, так как знает гораздо больше, чем ты.Всегда после таких представлений он обязательно приглашал меня куда-нибудь перекусить, иногда в «Савой», иногда в «Айви»; так я в первый раз побывала в этом ресторане, одном из самых интересных мест Лондона – там собирались писатели, актеры, режиссеры. Именно после балета «Жизель» я впервые услышала о его дружбе с Ирой Варенской, о красоте и прелести дома, где жила стареющая балерина, – Замка Фрайлинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96